Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Я считаю, что общество, одновременно обладающее функцией стимулирования и препятствования, всегда находилось в конфликте с человечностью. Только тогда, когда цель общества совпадет с целью человечества, общество перестанет парализовать человека и поощрять его доминирование.

Я считаю, что человек может и должен надеяться на разумное общество, которое поощряет человека любить его собратьев, работать и творить, развивать свой разум и объективность чувства самости, основанное на использовании своей продуктивной энергии.

Я считаю, что человек может и должен надеяться на коллективное обладание психическим здоровьем, которое характеризуется способностью любить и творить, освобождением от кровосмесительных уз с кланом и с почвой, чувством идентичности, основанном на опыте ощущения себя как субъекта и агента своих сил, способностью воздействовать на реальность внутри и вне себя и развивать объективность и разум.

Я считаю, что, поскольку наш мир представляется все более безумным и бесчеловечным, все большее число людей будет чувствовать потребность в объединении и совместной работе с теми, кто разделяет их тревогу.

Я считаю, что эти люди доброй воли должны прийти не только к человеческому пониманию мира, но и найти путь для возможной его трансформации и работать в этом направлении. Понимание без стремления к переменам бесполезно, перемены без предварительного понимания слепы.

Я верю в возможность создания мира, в котором человек может быть многим, даже если он имеет мало; мира, в котором главная мотивация существования – не потребление; мира, в котором человек есть цель, первая и главная; мира, в котором человек сможет найти цель своей жизни, как и силу жить свободно и без иллюзий.

Приведенные ниже замечания Фромма об отношениях между немцами и евреями – в числе последних рукописей, которые он смог завершить после тяжелого сердечного приступа в 1977 году и кратковременного ослабления рабочей памяти на протяжении 1978 года. «Замечания» отражают не только длившийся на протяжении всей жизни Фромма поиск продуктивных аспектов в отношениях между немцами и евреями, но и его личное кредо – кредо родившегося в Германии еврейского гуманиста, а также его представления о взглядах Маркса, Фрейда и Эйнштейна на власть, которые полностью совпадают со взглядами самого Фромма.

Попытка Гитлера уничтожить еврейский народ настолько заслонила еврейско-немецкие отношения, что многим они представляются главным образом негативными. При этом легко забыть, что примерно столетнее немецко-еврейское культурное сосуществование привело к выдающимся достижениям. (Евреи жили в Германии, конечно, со времен римского завоевания, хотя до конца XVIII века в культурных и территориальных гетто.)

Так ли удивителен тот феномен, что наиболее влиятельные для понимания истории, человеческого разума и природы гениальные умы оказались немецкими евреями, родившимися в XIX веке, – Маркс, Фрейд и Эйнштейн?

Маркс открыл законы, управляющие историей, показав, что продуктивные силы (человеческие, животные, механические, электрические) определяют характер производства, который, в свою очередь, определяет общую структуру общества и отношения классов в нем. Таким образом, он нашел ключ к пониманию истории: социальные и политические явления – результат основополагающих материальных условий; он заглянул под поверхность исторических процессов и показал силы, действующие за непосредственно наблюдаемыми феноменами.

Фрейд сделал нечто подобное для развития западной мысли. Он предпринял попытку проникнуть под поверхность осознанного мышления и показать глубокие корни чувств и мыслей индивида; он показал, что сознание человека есть результат влияний, ему самому неизвестных, возникающих в силу его природных инстинктов и опыта раннего детства.

Эйнштейн произвел революцию в картине физического мира, однако, в отличие от идей Маркса и Фрейда, адекватное представление о его теоретических достижениях может быть дано только экспертом. Тем не менее он, как Маркс и Фрейд, характеризовался несгибаемой верой в разум.

Теории, созданные этими тремя людьми, были не позитивистскими умозаключениями на основании наблюдаемых данных, а рациональными прозрениями, «доказанными» только через много лет после того, как концепции были высказаны (или, как в случае Фрейда, никогда не могут быть «доказаны» так, как для среднего человека «доказываются» научные утверждения).

Маркс, Фрейд и Эйнштейн были тремя немецкими евреями. Это были три гения, определившие направление человеческой мысли на столетия. Поскольку ни один гений – не цветок, растущий в пустыне, он нуждается в почве, способствующей его росту; мы должны заключить, что эта необыкновенная продуктивность немецко-еврейского культурного супружества имеет корни в глубоком родстве еврейской и немецкой культур. Это родство труднее обнаружить сегодня, после того как мы видели ярость антиеврейских чувств у той части немецкого населения, в которой нашел опору нацизм. Однако евреи и немцы должны разделять некоторые основополагающие качества, делающие плодотворность их взаимоотношений понятной.

Я полагаю, что такое основополагающее качество существует, но его часто игнорируют, потому что, думая о Германии, мы обычно представляем себе могущественную германскую империю, созданную примерно в последней четверти XIX века, хотя ее развитие началось около 1850 года. До того и немцы, и евреи большую часть своего исторического существования были нациями, не обладавшими могуществом. Бессилие евреев очевидно. Бессилие германцев тоже становится заметным, если сравнить их со странами вроде Испании, Португалии, Франции и Англии, которые столетиями были политически и экономически могущественными нациями, сменяя друг друга в управлении огромной частью мира. До 1871 года немцы могли быть справедливо названы народом поэтов и мыслителей («das Volk der Dichter and Denker»), и, возможно, никто не олицетворяет антинационалистический и антимилитаристский дух лучше, чем один из величайших германцев, живших в тот период, – Гёте, с особой силой выразивший свое отвращение к войне, национализму и особенно к так называемой освободительной войне.

Я думаю, что это отсутствие могущества является основой глубокого родства германского и еврейского духа и тем самым условием необыкновенных результатов их сосуществования. Однако оно же может объяснить интенсивность нацистского антисемитизма.

Принципом нацизма было распространение власти Германии. Если учесть, что еврейский дух представлял гуманистическую и «противостоящую власти» точку зрения, типичную для их нации, как и для ранней немецкой культуры, то нацисты были не совсем неправы, рассматривая, со своей точки зрения, евреев как опасность для Германии. На самом деле евреи всегда были опасностью, и не только для Германии, потому что они доказали: народ может выживать на протяжении двух тысячелетий, не обладая никакой властью . Тем самым они дискредитировали, если не обесценили, веру в то, что власть и сила – а они всегда идут рука об руку – необходимое условие выживания нации, как казалось нацистам.