Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Динамика отчуждения современного человека и сопутствующий вопрос выживания мотивировали Фромма на следующий призыв к борьбе против отчуждения. Призыв был адресован гуманистам-христианам и носил название «Гуманист-нехристианин обращается к гуманистам-христианам». Текст был написан как памфлет в 1965 году, его аутентичность была зафиксирована Centro Intercultural de Documentacion (CIDOC) – Межкультурным центром документации, основанным Иваном Ильичем в Куэрнаваке, Мексика.

Сегодня мы – свидетели исторического феномена чрезвычайной важности: почти полного завоевания индустриального общества новой парадигмой. С начала распространения иудео-христианских и греческих ценностей и мышления и до начала XX века европейское и североамериканское общество наблюдало подъем и расцвет гуманизма (высочайшей озабоченности разворачиванием тех свойств, благодаря которым человек является человеком); это не происходило по прямой, однако живая традиция никогда не прерывалась.

Сегодня мы наблюдаем подъем новой формы антигуманизма: часто весьма абстрактного и/или рационального идолопоклонства. Это новое идолопоклонство предстает не в виде старых языческих религий; оно нередко прячется под покровом великих церквей и создает по сути антихристианскую, антииудейскую, антимусульманскую, антибуддистскую религиозность.

Идолопоклонство – это не почитание определенных божеств взамен других или одного бога взамен многих. Это отношение людей к вещам, овеществление всего живого. Это подчинение человека вещам, его отказ от себя как от живого, открытого, выходящего за пределы собственной личности существа. Идолы – это божества, которые не освобождают; почитая идолов, человек превращает себя в узника и отказывается от свободы. Идолы – это боги, которые не живут, и поклоняясь им, человек омертвевает.

Современная концепция отчуждения выражает ту же идею, что и традиционная концепция идолопоклонства. Отчужденный человек преклоняется перед изделиями собственных рук и перед созданными им обстоятельствами. Вещи и обстоятельства становятся его господами, они возвышаются над ним и противостоят ему, в то время как человек теряет себя как креативного носителя жизни. Он делается отчужденным от самого себя, от своей работы, от других людей.

Современный человек верит, что жертвоприношение детей Молоху [55] Молох – упоминаемое в Библии древнее божество, которому приносили в жертву детей; в культуре употребляется в качестве эпитета, характеризующего проявления безжалостности и кровожадного безразличия, например «молох войны» . – Примеч. ред. было отвратительным проявлением языческого прошлого. Он отказался бы поклоняться Молоху, Марсу или Венере и не замечает, что почитает тех же идолов, только под другими именами.

Сегодня идолы – объекты систематически культивируемой алчности: алчности к деньгам, власти, сексу, славе, еде и питью. Человек поклоняется средствам удовлетворения этой алчности – производству, потреблению, военной мощи, бизнесу, государству. Чем сильнее он делает своих идолов, тем беднее становится он сам, тем более пустым себя чувствует. Вместо радости он испытывает возбуждение, вместо жизни любит механизированный мир гаджетов, вместо роста ищет богатства, вместо того, чтобы быть , стремится иметь и потреблять .

В результате современный человек утратил какую-либо ясную систему ценностей, за исключением ценностей идолопоклоннических, он испытывает тревогу, депрессию, безнадежность; он готов на риск ядерного самоуничтожения, потому что жизнь перестала иметь смысл, быть интересной, приносить радость. Если такое развитие не остановить, ничто не сможет предотвратить ядерную катастрофу. Есть ли еще время для изменений? И чья ответственность – работать на такие изменения? Никто не знает, остается ли еще время. Однако можем ли мы отказаться от надежды, пока жизнь еще существует?

На чьей это ответственности? На ответственности тех, кто объединился в своем единодушном отрицании идолопоклонства, особенно гуманистов внутри церкви, представляющей древнейшую западную гуманистическую традицию, обладающей авторитетом, который может затронуть тех, кто хоть и поклоняется идолам, не утратил восприимчивости к голосу пророков, к Священному Писанию. Сегодня это не вопрос обращения язычников в христианство, это вопрос отвращения христиан и нехристиан от идолопоклонства. Гуманисты-христиане должны на собственном языке обращаться к тем, кто жаждет услышать о противостоянии жизни и вещей, идей и идеологий, радости жизни и возбуждения потреблением. Важно объяснять, что в соответствии с истинной религиозной традицией отказ от идолопоклонства есть условие соблюдения всех заповедей и концепций. Если бы даже десять процентов населения западного мира обрели осознание этого жизненно важного выбора, это могло бы означать различие между катастрофой и жизнью.

Как это можно сделать – предмет для размышления тех, кто обеспокоен и мудр. Возможно, следовало бы организовать специальный комитет из представителей разных религий и разных стран для этого нового вида миссионерской работы. Возможно, следовало бы подумать о введении нового ритуала для встреч, проводимых в этом контексте: пятнадцать минут молчаливой медитации. Есть только одна вещь, которой следует избегать. Участники должны быть в силах отказаться от идеологий, должны быть в силах говорить от сердца к сердцу. Они не должны бояться чьего-либо неудовольствия и должны стремиться уменьшить ненависть и высокомерие в себе – это должно стать одним из их повседневных усилий.

«Наиболее личная» книга, когда-либо написанная Фроммом, «По ту сторону порабощающих нас иллюзий. Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом» опубликована в 1962 году. Книга начинается с автобиографической главы, а завершается многократно цитировавшимся «Кредо», в котором Фромм подводит итог своим взглядам на человека и инсайтам касательно прогрессивной или регрессивной динамики человеческих социальных процессов. Следующее «кредо гуманиста», впервые публикуемое здесь, есть гуманистическое исповедание веры Фромма. Оно было предположительно написано в 1965 году как дополнение к его книге «Душа человека, ее способность к добру и злу» (1964).

Я полагаю, что единство человека в противоположность другим живым существам вытекает из того факта, что человек осознает собственную жизнь. Человек осознает себя, свое будущее – смерть, свою незначительность, свою беспомощность, он осознает других как других; человек принадлежит природе, подчиняется ее законам, даже если в мыслях выходит за их пределы.