Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Какова мотивация, движущая нами в повседневной жизни? Алчность, эгоизм, жадность к материальным предметам, безразличие к жизни, позволяющее нам начинать войны против малых наций, день за днем уничтожая человеческие существа, потому что мы сделали частью нашего политического кредо обязанность защищать свободу этих людей, даже если при этом мы их уничтожаем.

Это глубокое противоречие между идеалами и действительными ценностями имеет тяжелые последствия для нации в целом и для каждого индивида. Оно подрывает ценности, которые дали нашей нации жизненную силу и могущество, и извращает наше лидерство в мире с основанного на идеалах к основанному на силе.

Кроме того, такой глубоко укорененный конфликт ценностей истощает энергию каждого индивида и порождает чувство вины.

Как дошли мы до этого? В последнем столетии казалось, что машина станет средством достижения более полной и богатой жизни, которая позволит человеку развить способности и силы, присущие только ему: творческое мышление, любовь и искусство. Человек надеялся, что освободившись от необходимости тратить почти всю энергию на то, чтобы заработать на жизнь, сможет построить общество, в котором он будет свободен быть самим собой, полностью развитым человеком. Однако человек упивался своей новой способностью пользоваться неограниченным технологическим прогрессом. Машина вместо того, чтобы служить человеку, сделалась его господином. «Вещи в седле и едут на нас», как сказал Эмерсон, почувствовавший, что может произойти, еще до того, как это случилось.

В этом процессе производства материальных ценностей и потреблении, сделавшимся центром человеческой деятельности, мы глубоко изменили свою систему ценностей. Мы приняли принцип, согласно которому мы должны делать то, что технически возможно сделать. Если возможно полететь на Луну, мы должны это сделать, даже за счет многих неудовлетворенных потребностей на Земле; если возможно создать еще более разрушительное оружие, мы должны это сделать, даже если это угрожает уничтожением всей человеческой расе. Технический прогресс угрожает сделаться источником ценностей, покончив с нормой, в которую человек верил на протяжении тысячелетий: следует делать то, что истинно, прекрасно и способствует раскрытию человеческой души.

Мы приняли другую норму, которую диктует все более сложная технологическая система: максимальная эффективность – высочайший принцип материального производства, как и социальной организации. Следствием этого принципа является принцип минимальной индивидуальности. Чем в большей мере человек может быть сведен к легко управляемой и предсказуемой единице, тем эффективнее можно им руководить. Цифры и компьютер требуют уничтожения тонких, но важных индивидуальных различий.

Что в этом процессе стало с человеком?

Человек, занятый исключительно производством, продажей и потреблением вещей, сам все больше и больше становится похож на вещь. Он превращается в абсолютного потребителя, пассивно поглощая все, от сигарет и спиртного до телевидения, кино и даже лекций и книг. Он чувствует одиночество и тревогу, поскольку не видит настоящего смысла в своей жизни, за исключением того, чтобы заработать на жизнь. Ему скучно, и он преодолевает скуку все более разнообразным потреблением и бессмысленным возбуждением. Его мышление отделено от эмоций, истина – от страсти, ум – от сердца. Идеи его не привлекают, потому что он мыслит в терминах подсчетов и вероятности, а не убеждений и свершений.

Возможно, величайшая опасность, исходящая от существующей системы, в том, что вещи-гаджеты и технические достижения делаются более привлекательными, чем жизнь. Слишком многие из нас хотели бы видеть себя как голую обезьяну в соединении с компьютерным мозгом. Если этой цели удастся достичь, думают они, им не о чем будет беспокоиться. Их чувства останутся на уровне чувств животного, управляемых инстинктами и побуждениями, а мышление достигнет совершенства компьютера.

Однако человек не животное и не компьютер. Если ему не доступна радость и осмысленный интерес к жизни, если он чувствует, что его душа мертва, хотя физически он жив, он начинает скучать, ненавидеть жизнь и желает ее уничтожить. Разрушитель – истинная противоположность Богу. Природа Бога – творение; в разрушении человек опровергает чудо творения действием, которое не требует ни умений, ни таланта, а только владения оружием.

Совершенно естественно, что американцы в наши дни обеспокоены волной насилия, самым выразительным симптомом которой являются убийства политических лидеров. Эти деяния – лишь вершина айсберга, основная масса которого – безразличие к жизни и потенциал для насилия и разрушения. Однако было бы фатальной ошибкой думать, что лекарство от насилия лежит в более строгих наказаниях за преступления и большем внимании к закону и порядку. Иррациональное насилие, порожденное скукой и безнадежностью, не излечивается и не уменьшается наказаниями. Если жизнь перестает быть привлекательной и интересной, человек испытывает отчаяние и не желает отказываться от удовлетворения, которое приносит разрушение, даже ради спасения собственной жизни. Действительно, не только рост насилия, но и рост противодействия насилию угрожает существованию нашей демократической системы. Мы должны быть бдительны: те, кто не верит в демократический процесс, пытаются удушить его во имя его защиты.

Я уверен, что тенденции к разрушительности и насилию можно положить конец только тогда, когда мы начнем бороться с ее истинными причинами, а не с симптомами. Это требует создания в нашей нации нового настроения – настроения надежды и любви к жизни, а не безнадежности и увлечения чем-то механическим и безжизненным.

Не проповедую ли я идеал, не имеющий основы в умах американцев? Ответ на этот вопрос – самая важная причина нашей надежды. Хотя многие смирились с ролью автомата, миллионы американцев (полагаю, большинство) осознают, явно или смутно, опасность дегуманизации и протестуют против дальнейшего роста лишенного жизни общества потребителей, о котором я говорил. Они не желают отдавать свое чувство индивидуальности, свои ценности, свою надежду, свое стремление к осмысленной жизни; они настаивают на жизни, которая удовлетворяла бы их человеческие потребности и стремления. Они чувствуют, что рост потребления и увеличение количества гаджетов не делают их счастливыми. Они ценят помощь, которую оказывают машины и их продукция, и не хотят отказываться от машин и компьютеров, но не желают, чтобы они стали их господами, ради которых приходится жертвовать своим сущностно человеческим развитием. Они чувствуют, что гораздо большее значение имеет «быть», а не «иметь больше» или «больше потреблять».