Эрих Фромм - Быть человеком. Концепция человека у Карла Маркса

Однако Фихте и Шиллер в первую очередь разрабатывали философию истории. Гегель все еще верил, что философского понимания истории достаточно для великих перемен. Маркс совместил философский инсайт с верой в революцию и в действие; всем философам прошлого он бросил вызов фразой: «Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его» [99] K. Marx and F. Engels, MEGA. Part I, 6 vols. Berlin, 1932, Vol. 5, p. 535. .

Эта знаменитая фраза обычно понимается как призыв к политической и социально-экономической революции, и это правильно. Маркса, человека, активно вовлеченного в политику, вполне закономерно понимать в этом смысле. Однако, как я отмечал выше, революционные намерения Маркса были гораздо смелее и, если угодно, утопичнее. Это был призыв к человеку не только мыслить иначе и иначе действовать , но и быть иным. Целью революции были новый человек и новое общество, говоря гуманистически, а не только политически и экономически. Маркс присоединяется к революционной традиции мессианства, которую первыми высказали пророки, затем каббалисты, затем Иоахим Флорский [100] Иоахим Флорский (1132–1202) – итальянский цистерцианский монах, мыслитель философско-мистического склада . – Примеч. пер. , затем Экхарт. Его целью была не либеральная этическая реформа, не прогрессивные перемены, предлагаемые средним классом (включая Фрейда); она предполагала утопическое создание нового мира, такого, какой никогда не существовал.

Маркс по-разному выражал свое мессианское видение. Человек собственной деятельностью творит себя в истории («История не делает ничего», – говорит Маркс), он делается полностью человечным, когда сводит усилия по поддержанию себя работой к минимуму, когда преодолевает свой эгоизм, когда бескорыстно связывается с другими, когда достигает полной независимости от любой внешней власти, когда он богат, потому что представляет собой многое, а не многое имеет .

Маркс дал новой форме индивидуального и общественного существования название «коммунизм», но никогда не приводил конкретного описания того, чем он будет, за исключением того, что это значит применительно к человеку. Его конкретная политическая программа, как она сформулирована в «Коммунистическом манифесте», чрезвычайно скромна при взгляде из второй половины XX века, когда большинство требований уже выполнены во многих капиталистических странах. Благодаря тому, что он не описывал в деталях будущее коммунистическое общество, Маркс сохранил чистоту своего видения и не скомпрометировал его конкретными описаниями ожидаемого развития, которые нельзя было предвидеть при старом обществе и еще не изменившемся человеке. Маркс описал только то, чем коммунизм не является.

Если прочесть описание коммунизма, оно во многих отношениях подходит к такой «социалистической» стране, как Советский Союз.

« Коммунизм есть положительное выражение упразднения частной собственности; на первых порах он выступает как всеобщая частная собственность. Беря отношение частной собственности в его всеобщности , коммунизм…

… в его первой форме является лишь обобщением и завершением отношения частной собственности. В качестве этого завершения он имеет двоякий вид: во-первых, господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить всё , чем на началах частной собственности не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д. Непосредственное физическое обладание представляется единственной целью жизни и существования; категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей; отношение частной собственности остается отношением всего общества к миру вещей; наконец, это движение, стремящееся противопоставить частной собственности всеобщую частную собственность, выражается в совершенно животной форме, когда оно противопоставляет браку (являющемуся, действительно, некоторой формой исключительной частной собственности ) общность жен , где, следовательно, женщина становится общественной и всеобщей собственностью. Можно сказать, что идея общности жен выдает тайну этого еще совершенно грубого и непродуманного коммунизма. Подобно тому как женщина переходит от брака ко всеобщей проституции, так и весь мир богатства, т. е. предметной сущности человека, переходит от исключительного брака с частным собственником к универсальной проституции со всем обществом. Этот коммунизм, отрицающий повсюду личность человека, есть лишь последовательное выражение частной собственности, являющейся этим отрицанием. Всеобщая и узаконенная как власть зависть представляет собой ту скрытую форму, которую принимает стяжательство и в которой оно себя лишь иным способом удовлетворяет. Всякая частная собственность ощущает – по крайней мере по отношению к большей частной собственности – зависть и жажду нивелирования, так что эти последние составляют сущность конкуренции. Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем базовом минимуме. Такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, и это ясно видно из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос до нее» [101] Карл Маркс. Экономическо-философские рукописи . – Примеч. пер. .

Маркс описывал это новое общество как «подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному , т. е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, равен гуманизму, а как завершенный гуманизм, – натурализму; он есть подлинное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он – решение загадки истории, и он знает, что он и есть это решение» [102] Там же. .

В конце работы всей своей жизни, в «Капитале», Маркс продолжает ту же линию размышлений: человек достигнет того момента истории, где «начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе».