Андреа Боттлингер - Герои книг на приеме у психотерапевта [Прогулки с врачом по страницам литературных произведений]

Беременность оказывается поворотным пунктом: завершается взросление Беллы, она становится матерью и древней богиней, а Эдварду приходится выбирать, останется он ее верным спутником и сторонником или потеряет ее. На этот раз в буквальном смысле: если он продолжит сопротивляться ее обращению в вампира, Белла умрет. Но он уступает и спасает жену, наконец поднимая на свой уровень. Женское доминирование усиливается появлением дочери, которая будет единственным их ребенком. У мужа, Эдварда, теперь остается только одна функция – делать жизнь женщин более приятной: в его защите они больше не нуждаются. Белла полностью реализована и даже приводит в семью как будущего зятя своего второго большого друга. Эдвард не может возразить, да и вообще ему нечего сказать – он оказался в западном обществе XXI века, где гендерные различия становятся все более условными.

Белла, напротив, на пике своей женской реализации: она достигла всего, о чем мечтала, благодаря готовности к компромиссам и видимости уступок. Так что она абсолютно здоровый человек (или вампир), которому никогда не потребуется психотерапевт: она уже освоила все навыки, необходимые для жизни, а легкие временные депрессии научилась контролировать самостоятельно.

Эдвард потерял мать во время большой эпидемии гриппа в 1917 году. Болезнь убила бы и его, не будь он уже обращен в вампира. Так для юного Эдварда, еще не вышедшего из периода пубертата, мгновенно началась совсем иная жизнь: без матери, во времена войны и неуверенности в завтрашнем дне. Он обрел любящую приемную семью, но годы своей отчаянной юности провел как серийный убийца серийных убийц, наслаждаясь кровавым беспределом. Благодаря способности читать мысли он мог быть уверен, что убивает лишь тех, кто вот-вот сам кого-то убьет, – и, таким образом, оставался морально безупречным монстром, хотя и вершил правосудие ради удовлетворения собственной жажды крови. Впрочем, для первой половины XX века он был в хорошей компании. Никогда еще не убивали так много и продуктивно, как в период геноцидов и мировых войн.

И все же Эдвард остался постоянно стремящимся к контролю мужчиной со множеством страхов. Потеря матери оставила более глубокую рану, чем ему могло показаться: он постоянно боялся потерять в жизни что-то дорогое для него. Потому он и с Беллой обращается, с одной стороны, чересчур заботливо, с другой – избегает ее, когда понимает, чего она хочет. Настоящую близость он дать не готов, слишком велик страх стать уязвимым, отказавшись от контроля. В результате работы защитного механизма он приписывает собственную уязвимость Белле, уверяя себя, что она слаба и нуждается в его защите, а значит, может и дальше чувствовать себя сильным и контролировать ситуацию. В глубине души он все еще маленький мальчик, который скучает по маме, пусть ему и было уже 17 лет, когда она умерла.

Секс – еще одна угроза для него, потому что в процессе он познает силу Беллы и снова начинает бояться потери контроля под влиянием страсти. Когда Белла беременеет, все ухудшается: появляется еще одно существо, которое что-то для него значит и которое он может потерять, возможно вместе с Беллой, для которой беременность опасна. В эти месяцы Эдвард испытывает самый большой страх, но именно он помогает ему вырасти и осознать: чтобы сохранить то, что ему дорого, он должен отказаться от контроля. У него больше нет сил справляться со всем в одиночку, он должен пойти на риск и сделать Беллу равноправной и равной по силе партнершей, иначе не сможет жить дальше. И он должен поверить, что Белла по-настоящему любит его, а не просто видит в нем сильного, достойного восхищения кормильца семьи. В период своей социализации, в начале XX века, он этому научиться не мог.

Когда он наконец понимает, что Белле достаточно того, чтобы он делал ее жизнь приятнее, заботился о ребенке и был хорошим любовником, с которым можно получить удовольствие, груз с его плеч сваливается. Ему больше не нужно ничего доказывать жене, и сложные решения она может принимать в одиночку. Эдвард наконец-то понимает, что отказ от контроля и власти освобождает, – пусть даже следующие 100 лет обо всем заботится Белла, он научился наслаждаться таким временем под девизом «Главное, что я здоров и у жены есть работа».

Джейкоб принадлежит одновременно к двум дискриминируемым меньшинствам. С одной стороны, он индеец, которых в США все еще считают людьми второго сорта. Хотя это они – настоящие коренные американцы, никто из них еще никогда не занимал поста какого-либо министра и тем более президентского кресла. Вместо этого индейцы живут в резервациях. С другой стороны, Джейкоб – вервольф или, точнее, оборотень: он может превращаться в волка независимо от фазы Луны и все помнить.

Из-за своей животной неистовости оборотни гораздо менее цивилизованны, чем образованные вампиры. Таким образом, Джейкоб остается дикарем, индейцем и к тому же оборотнем. Что может быть более дико? Тут мы имеем дело с еще одним бессознательным предрассудком: ведь есть сериалы об оборотнях, которые носят костюмы и имеют престижные профессии – политика или адвоката. Но мы отвлеклись…

Интересно, что для отца Беллы Джейкоб был бы более предпочтительным зятем. Может быть, потому, что тот чувствовал: Джейкоб – настоящий молодой мужчина, полный страсти, не важно, что пока довольно дикий. Зато это не закосневший замаскировавшийся старик Эдвард-вампир, которому, несмотря на манеры, не мешало бы сначала разобраться со своими эмоциями.

С другой стороны, именно безудержная дикость Джейкоба отпугивает Беллу. Джейкоб не так хорошо воспитан, чтобы сразу понять, что «нет» означает «нет». Особенно плохо это для Беллы: она повреждает руку о его крепкую голову, когда дает ему пощечину за неуместный поцелуй. С Эдвардом такого бы не случилось.

Дикий Джейкоб пока совсем не владеет собой и учится самодисциплине, становясь волком. Но этого пока недостаточно. Чтобы сделать его подходящим партнером для женщины, его сначала нужно воспитать. Символически это начинается в момент «запечатления» с Ренесми, которая позже станет его партнершей. Вместе с ней он может вновь побыть невинным ребенком, абсолютно свободным от любых сексуальных проявлений. Они могут расти вместе, он сначала будет ей старшим братом, а потом и любовником. Права что-то решать у него больше нет – это последняя степень дискриминации мужчины. Женщине с детства назначают идеального, послушного любовника, и, поскольку это идеальный мужчина для нее, другого она никогда не захочет.

Можно порадоваться, что пока это только фантастика…