Сергей Познышев - Мотив убийцы. О преступниках и жертвах

В настоящее время Анна отбывает наказание (один год с высылкой из Москвы на три года) за покушение на кражу. Задержана днем одна в чужой квартире, мимо которой проходила случайно и в которую проникла, убедившись, что она пуста, с помощью оказавшегося подходящим ключа от ее собственной квартиры. Изнутри не заперлась, так как знала по опыту, что при открытой двери легче отговориться и доказать отсутствие взлома. Обстановку единственной комнаты, в которой она успела побывать, она запомнила хорошо, несмотря на то, что все время прислушивалась. В таком положении ее захватили вернувшиеся домой хозяева квартиры.

За все время своей деятельности Анна Б. имеет две судимости за домовые кражи, одну – за покупку краденого и 11 приводов в уголовный розыск по подозрению в краже. Она не скрывает, что совершила много домовых краж, не дошедших до суда; ни бандитизмом, ни карманным воровством она никогда не занималась. Она не скрывает и того, что любит воровскую профессию. Воровское дело понравилось ей с первого раза, когда она была еще ребенком, и она вносит в свою воровскую деятельность элемент какого-то спортивного азарта. Не без нескрываемой досады и волнения она рассказывает, как однажды, спускаясь с лестницы от своей портнихи, которую не застала дома, она увидела господина, вышедшего из квартиры и запревшего за собой дверь на ключ: она спохватилась, что у нее нет с собой отмычек, и «даже сердце заколотилось от досады». Анна раздражительна и нетерпелива, во время совершения краж сильно волнуется и думает только о том, как бы скорей кончить и уйти. С нравственной стороны она представляет картину полного нравственного вырождения. Высших, нравственных эмоций у нее нет. Она совершенно равнодушна к другим людям и ни к кому неспособна испытывать привязанности. Между прочим, и к своим сожителям, по ее словам, она ни к одному не испытывала любви; сходилась с мужчинами, потому что «с мужчиной жить покойнее, он и накормит, и оденет». Расставалась она с своими любовниками без всякого сожаления; равнодушно меняла одного на другого, раз только он мог не хуже прежнего добывать деньги. Равнодушно она относилась и к тому, что все ее сожители попадали в тюрьмы. Не трогали ее и картины горя потерпевших от краж лиц, свидетельницей которых ей иногда приходилось быть. Она – чувственно-эгоцентрическая натура, которой дело только до самой себя и все заботы которой сводятся лишь к тому, чтобы удовлетворить свои чувственные потребности – потребность в еде, в нарядах – принарядиться она любит, – половую потребность и т. д.

Она весела, общительна, любит попеть и поиграть на гитаре. Она знает, что красть нехорошо, ей это много раз говорили, но она на этой мысли не останавливается и сама ничего плохого в краже не видит. Иногда она как будто устает от воровской деятельности, и ей приходит в голову мысль бросить это занятие, но, по-видимому, это – так, на словах, лишь минутное настроение, испытываемое ею в тюрьме и подсказываемое беспокойностью жизни вора, которому вечно приходится бояться и остерегаться, что, несомненно, многих воров сильно утомляет. Но никаких планов в направлении удаления с преступного пути она не делала. На вопрос, почему это так, она отвечает ссылкой на свое крайнее легкомыслие и слабохарактерность; благодаря последней ее старые знакомые воры легко увлекают ее за собой и заставляют бросать мысль об оставлении воровского занятия. Она действительно непредусмотрительна и легкомысленна, но, кроме того, любит жизнь, полную одними лишь развлечениями и чувственными наслаждениями, без регулярного, планомерного труда, с «вольными» деньгами и без такого порядка, который заставлял бы себя более или менее продолжительное время держать в руках и к чему-либо принуждать; именно эта страсть к жизни, лишенной такого порядка, такой самодисциплины, к жизни бесшабашной и веселой и сделала то, что все усилия ее родных вернуть ее к нормальной, честной жизни оказались совершенно бесплодными, а предложения ее товарок и любовников на кражи не встречали с ее стороны никогда отказа. Известную долю участия в выработке ее легкомысленного, порывистого и нетерпеливого характера надо отвести и алкогольной наследственности и тому внутреннему разладу, который царил в семье благодаря постоянному пьянству отца. Рано лишившись матери, Анна была лишена заботливого домашнего воспитания, которое приучало бы ее постепенно к трудовой жизни и создало бы у нее круг интересов, способных более или менее противодействовать соблазнам преступления. А к этому присоединилось еще систематическое развращающее влияние жилицы, приучавшей девочку к кражам. Старшие, по-видимому, не особенно интересовавшиеся Анной, просмотрели это влияние и дали ему пустить глубокие корни. Анна, несомненно, ленивая, с трудом поддающаяся приучению к планомерной и сколько-нибудь длительной трудовой деятельности, а тут, вместо этого приучения, было систематическое развращение ребенка. Интересно отметить еще две черты этой женщины: она, во-первых, не любит детей и никогда не желала их иметь, беременна была три раза и делала себе аборты; во-вторых, алкоголя она не переносит, у нее поднимается от него рвота. Кокаин же ей нравится: «занюханная можешь делать все, что нужно, даже такое, что без этого ни за что не сделаешь». Но последнее время она стала плохо себя чувствовать и от кокаина и стала его избегать.

В высшей степени ярким типом профессионала бандита является Василий Котов. Есть основание думать, что не все его преступления были раскрыты, но вот краткий перечень тех, которые удалось раскрыть.

Осенью 1917 года в Гжатском уезде Смоленской губ., в селе Островцы, была убита семья церковного старосты. Всего было убито из револьвера три человека.

Осенью 1918 года в г. Гжатске, в Акушерском переулке, было убито из револьвера двое граждан.

Зимой того же года, в четырех верстах от Гжатска, в имении Шлегерс убиты из револьвера владелица хутора и ее дочь.

В ночь с 23-го на 24 ноября 1920 года в г. Курске убита топором семья Макара Лукьянчикова из пяти человек.

В январе 1921 года в Курске была убита топором семья одного китайца и несколько пришедших к нему гостей, всего 16 человек. Немного позднее, в том же Курске, убита семья из шести человек.

В начале осени 1921 года в Гжатском уезде были убиты топором женщина, мужчина и двое детей.

Осенью же 1921 года в Можайском уезде Московской губ. была убита семья хуторянина Соловьева из пяти человек.

Осенью же 1921 года близ Вязьмы было совершено разбойное нападение на церковного старосту одной сельской церкви.

В январе 1922 года в Курске была убита из револьвера семья неизвестного по фамилии «хромого» гражданина из пяти человек.