Ольга Валяева - Предназначение быть женщиной

Я уже предполагала, что мы увидим в расстановке. Но было важно, чтобы и Катя это увидела. Заместители Кати и папы встали вместе, взялись за руки. Они улыбались, смотрели друг другу в глаза. А мама оказалась где-то поодаль.

Я спросила папу, воспринимает ли он Катю как дочь, и он ответил, что нет. Что ощущает, будто рядом с ним его любимая женщина. Аналогично мне ответила и заместитель Кати. Что это — ее любимый мужчина. И больше никого ей не нужно.

Вот то, что происходит с папиными дочками. Энергетически они словно уже замужем за собственным отцом. И места для возможного жениха рядом не остается. Папа идеальный, он заботится, любит. И он рядом. Не предаст, не подведет.

Проблема в том, что выйти замуж за папу на самом деле нельзя. И детей от него родить тоже нельзя. Тогда приходится искать другого, и любой выбор при таком раскладе будет полумерой. Мужчина в этом случае сразу лишен всякой возможности быть любимым. Он просто компромисс в чужой истории любви.

Такое может случаться по разным причинам. Иногда дочка пытается заменить папе его большую и несчастную первую любовь (как это было в Катином случае). Иногда — становится на место жены, если мама постоянно находится где-то в своих делах и мыслях. Бывают разные ситуации…

Важен итог: дочка не может получить женскую энергию от мамы, потому что мама воспринимает ее как соперницу. Не усвоившая механизмов общения с этой энергией девочка только ценой огромного труда может быть счастлива в браке. И очень часто она никак не может повзрослеть, выйти из образа малышки — ведь тогда могут быть проблемы в чисто платонических отношениях с папой.

Самое лучшее, что может сделать для себя и своей жизни папина дочка, — стать маминой. Это безумно тяжело для такой девочки, это самое худшее наказание. Но именно там, рядом с мамой, она найдет свое женское счастье.

Катюше понадобилось больше года, чтобы на очередной расстановке сказать отцу: «Папа, ты должен быть рядом с мамой. Она для тебя все-таки лучше». Больше года самоанализа и внутренней работы, чтобы в один прекрасный день дочь могла встать рядом с матерью не как соперница, а как мамина маленькая девочка.

Результаты не заставили себя ждать. Катерина готовится к свадьбе с любимым мужчиной. Конечно, папа сначала принял его очень настороженно. Но узнав лучше, благословил. Отношения папы и мамы после того, как дочка стала просто дочкой, тоже стали налаживаться.

Свете далеко за сорок. За плечами неудачный брак. Отсутствие детей. И мама. Одинокая мама, у которой не сложилась жизнь. Они так и живут вместе. Мама и взрослая дочь. Две одинокие женщины.

Мы начинаем расстановку, и я снова вижу эту картину: мама становится маленькой девочкой, а дочка качает ее на руках и успокаивает.

Я спрашиваю, что случилось с мамиными родителями, и Света начинает плакать. Родители матери погибли во время блокады, девочка выросла в детском доме. У нее не получилось выстроить отношения с мужем: он ушел практически сразу после рождения дочки.

И сейчас Света не может жить своей жизнью. Когда задерживается, она должна позвонить маме. Чтобы та не волновалась. Чтобы не обижалась. Чтобы знала, где и с кем находится дочь.

Света давно уже не пытается устроить личную жизнь. Бывший муж не вынес именно жизни с тещей. И всех остальных мужчин после него мама также встречала в штыки. Старушке за семьдесят. Надежды на то, что она изменится, нет. Здоровья больше не становится. Оставить ее одну — страшно. Своя жизнь — уходит.

Замкнутый круг?..

Я прошу Свету посмотреть на маму и сказать ей: «Мама, я не могу заполнить твою пустоту». Она даже не может этого сказать, слезы льются ручьем. «Но ведь я могу!» — повторяет Света.

«Света, ты уже сорок лет пытаешься, но ничего не получается. Ни у тебя, и у нее. Ты не сможешь заменить ей маму. Ты просто ребенок»….

Она продолжает плакать, но я вижу, как светлеет ее лицо.

«Мама, я не могу заполнить твою пустоту. Я просто ребенок», — говорит Света. И, наконец, начинает дышать полной грудью. Впервые в своей жизни она психологически отрывается от мамы и видит возможности собственной жизни.

И что самое удивительное — маме после этого стало легче. Ждать и требовать любви, не понимая, что это не тот человек, — утомительно. А видеть своего ребенка счастливым — это вдохновляет любого родителя. Даже если мама и не признается.

Можно всю жизнь положить на то, чтобы заменить своей маме ее маму. Но это невозможно. Мы можем заботиться о ней, ухаживать, помогать. Только это другая позиция. Позиция ребенка. Позиция маленького, с уважением и почтением относящегося к маме. А не всемогущего Бога, утешающего и спасающего неразумную и несчастную.

Это огромная разница. Позиция Мамы собственной мамы может подкупать иллюзией всемогущества и гордыней. Но за это нужно будет заплатить личным счастьем. Своей жизнью. Не слишком ли большая цена за ощущение собственной важности?

Ане 35 лет. За плечами два неудачных брака. Ребенок. Разбитое сердце.

И, вроде, есть работа — нелюбимая, но приносящая деньги. Есть мужчины. Но сердце не лежит ни к кому и ни к чему. Даже с сыном, которому уже 10 лет, отношения не клеятся.

Мы начинаем беседовать, Аня рассказывает о своей маме: три брака, трое детей, одинокая старость.

Бабушка: два брака, четверо детей, одинокая старость.

У всех — браки без любви, по принципу «стерпится-слюбится» или «ну хороший был парень».

Я вижу, что происходящее с ней — не просто ее личная ситуация. Это родовая динамика. Нечто большее. Невидимое для нас в масштабах повседневности. Мощное.

А дальше мы идем в расстановку. И отчетливо видим прабабушку. Благородную дворянку, которая безумно любила простого парня. Но пришлось выйти за «ровню».

Заместительница прабабушки долго отказывается реагировать на все, что происходит в «поле». Но когда появляется тот самый, оставленный ею, парень, она словно включается.

«Я запретила себе тебя любить!» — произносит она и начинает рыдать…

И только когда этому ее чувству, безудержному и безумному, мы даем место, прабабушка может ожить. Словно впервые в жизни она замечает рядом с собой свою маленькую дочь, бабушку Ани, которая всю жизнь была фактически сиротой, так ни разу и не ощутив любви мамы.

Ведь поток любви был прочно перекрыт в тот самый день, когда прабабушка запретила себе любить желанного мужчину. А вместе с ним — и всех остальных.

Понемногу прерванный поток восстанавливается. Бабушка в свою очередь видит Анину маму. А затем и та может протянуть руки дочери.

Впервые в жизни Аня сидит у ног своей мамы и плачет. От счастья. От того, что сзади кто-то есть. Что к ней по родовому каналу течет поток безусловной любви…