Карен Армстронг - 12 шагов к состраданию

Не знаю, зачем им это нужно. Видимо, они меня не знают. Я совершенно непохожа на святую. Я горланю песни в клубах… Люблю перехватить стаканчик двойного виски. Мне нравится танцевать. Нравится быстрая езда на «Хонде». И хотя я ненавижу насилие, если для защиты ребенка придется кого-то поколотить, я сделаю это. Вообще я довольно бурная натура. Я ирландка! Какая уж там «мать Тереза»… [208]

Когда мы открываемся боли другого человека, мы обретаем ekstasis , поскольку отрешаемся от своего эгоистического «я». Это замечательно иллюстрируется тремя библейскими мифами, в центре которых стоит момент узнавания. Не будем забывать, что миф – это программа действий: его истинность можно распознать, лишь начав воплощать на практике.

Прежде всего вспомним одно очень древнее сказание об Аврааме. Впоследствии иудеи горячо отрицали, что Бога можно видеть. Однако в Книге Бытия читаем:

И явился ему [Аврааму] Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного.

Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли,

и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего;

и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом,

а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.

И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.

И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его.

И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели. [209]

В древнем мире чужеземцы были опасны: не опасаясь кровной мести, они могли жестоко ограбить и убить. Да что там древность! Даже в наши дни почти никто не станет звать домой трех незнакомых людей. Однако Авраам не только не чурается странников, но и выбегает навстречу им, кланяется до земли, словно богам или царям, зовет к себе в шатер и предлагает лучшее, что у него есть. Этот практический акт сострадания приводит к встрече с Богом.

Выстроен рассказ очень тонко: не то чтобы в ответ на гостеприимство Яхве сразу дал Аврааму откровение. Мы лишь узнаем, что Бог таинственным образом присутствует в этой встрече и даже участвует в разговоре. Создается впечатление, что он говорит через трех странников. Они спрашивают Авраама, где его жена Сарра, и один из них обещает: «Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей». Сарра, подслушивающая у входа, смеется над абсурдностью предсказания: она далеко не молода! Внезапно выясняется, что странник – это Яхве.

И сказал Господь Аврааму: отчего это рассмеялась Сарра, сказав: «неужели я действительно могу родить, когда я состарилась»?

Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын. [210]

Однако когда странники ушли, Авраам «все еще стоял пред лицем Господа». [211] Вместо того чтобы отмахнуться от нужд незнакомцев, он освободил место для другого в своей жизни. Он отказался от защитных барьеров, с помощью которых мы оберегаем себя от вреда, и вошел в зону сакрального опыта. Еврейское слово «кадош», которое обычно переводится как «святой», буквально означает «отделенный», «другой». Прочитанный нами миф возвещает: если мы не будем закрываться от незнакомца, а окажем ему гостеприимство, преодолев свою инертность, нежелание, страх или первоначальную антипатию, мы отчасти соприкоснемся с трансцендентной Инаковостью, которую некоторые называют Богом.

Похожий мотив есть в новозаветном Евангелии от Луки. Через три дня после распятия Иисуса двое его учеников идут из Иерусалима в лежащую неподалеку деревню Эммаус. [212] Лк 24:13–35. Естественно, они находятся в глубокой скорби. По дороге к ним присоединяется путник, который спрашивает, чем они опечалены. Они не одергивают его (дескать, не лезь в чужие дела), а рассказывают о казни Иисуса и объясняют, что считали Иисуса Мессией. В какой-то степени они рискуют: незнакомец мог бы высмеять их. Однако они находят мужество открыть ему сердце, предстать перед ним уязвимыми, поведать самые сокровенные надежды человеку, которого раньше в глаза не видели. Их доверие вознаграждается. Незнакомец не только не насмехается, но и утешает их. Начав с Моисея, он изъясняет им древние пророчества: Мессии суждено было пострадать, прежде чем достичь славы. На самом деле, ни в Торе, ни в книгах пророков ничто на это не намекает: незнакомец следует творческому подходу раввинистического мидраша. Ученики могли бы упрекнуть его за излишне вольное обращение с первоисточниками, однако они с готовностью слушают. Под влиянием его речей они даже меняют свою точку зрения, а их вера укрепляется. Впоследствии они вспомнят, что в них «горело сердце», когда незнакомец толковал Писание.

Это также рассказ о гостеприимстве и радушии: ученики открывают свое сознание для незнакомца, впускают в себя его идеи. Дойдя до деревни, они упрашивают нового друга остаться с ними на ночь. Момент узнавания настает, когда незнакомец преломляет хлеб за трапезой: они понимают, что все это время находились в присутствии Мессии, но «глаза их были удержаны». Прозрение длится лишь мгновение – почти сразу он делается невидим. Для евангелиста Луки это означает, что христиане могут увидеть воскресшего Христа лишь в Евхаристии, исследовании Священного Писания, а также при гостеприимстве странникам. Может статься, если мы перестанем шарахаться от чужестранца и отметать его взгляды с порога, если мы позволим ему менять наше восприятие, мы станем глубже понимать нашу собственную традицию, и у нас будут свои мгновения божественного прозрения.

И наконец, вспомним рассказ Бытия о борьбе Иакова с таинственным незнакомцем на обратном пути в Ханаан. Двадцатью годами ранее он очень нечестно поступил с Исавом, своим братом-близнецом, после чего ему пришлось спасаться бегством в Месопотамию. Теперь он возвращается в Землю Обетованную вместе с семьей, хотя ему не по себе при мысли, как его встретит Исав. Узнав, что брат идет к нему навстречу в компании четырехсот мужчин, он пугается. Он посылает семью впереди себя через Иордан, а Исаву направляет рабов с щедрыми дарами в виде домашнего скота. Про себя же думает: «Сотру [гнев] с лица его дарами, которые идут впереди лица моего, и потом увижу лицо его; может быть, он возвысит лицо мое». [213]Затем Иаков остается один.

И остался Иаков один. И боролся с ним какой-то человек до появления зари;