Елена Золотухина - Магический мир философии

В мистической философии нередко различают Божество и Бога, где Божество оказывается адекватно потенциальности Творца, а Бог – его реальной действительности. В связи с этим хочется обратиться к Гегелю, который пишет в «Феноменологии духа»: « Живая субстанция… есть бытие, которое поистине есть субъект или, что то же самое, которое поистине есть действительное бытие лишь постольку, поскольку оно есть движение самоутверждения, или поскольку она есть опосредствование становления для себя иною. Субстанция как субъект есть чистая простая негативность, и именно поэтому она есть раздвоение простого, или противополагающее удвоение, которая опять-таки есть негация этого равнодушного различия и его противоположности; только это восстанавливающееся равенство или рефлексия в себя самое в инобытии, а не некоторое первоначальное единство как таковое или непосредственное единство как таковое, – есть то, что истинно» 30 30 Гегель Система наук. Часть первая Феноменология духа М. 1959. С.9. .

Завершая это небольшое размышление о судьбах картезианской дихотомической традиции, я хотела бы подчеркнуть: для проявленного актуального мира и существующего в нем сознания – какие бы формы оно не принимало, вплоть до самых экзотических – субъект-объектное отношение атрибутивно ( если речь идет о сознании, а не о других модусах нашей психики). Иной вопрос, что полюс внимания в рамках субъект-обектного различения может смешаться от субъекта к объекту и обратно, создавая практически бесконечную гамму оттенков переживания и сознавания. И это – огромная тема для дальнейших исследований.

2005 г.

5. Гарри Поттер и все, все, все…

Какое время на дворе, таков мессия

(А.Вознесенский)

Мне хотелось назвать это небольшое размышление «Гарри Поттер и модернизация России», но, думается, такое название выглядело бы несколько вызывающе. Да и не об одном симпатяге Гарри пойдет речь. Не только Гарри Поттер носится над отечественными просторами на своей метле «Нимбус- 2000», но и Фродо со товарищи топает по городам и весям, прячет от преследователей волшебное кольцо зла, а за ним движется – таинственный как судьба – коэльевский Алхимик. И все они – популярные герои сегодняшнего российского читателя – это знаки неких процессов, происходящих в умах и сердцах наших соотечественников, потому что слава и любовь не бывают случайной. Крайне легкомысленно было бы списать пристрастие читателя и зрителя к Гарри, Фродо и романам Коэльо исключительно на ловкость книжного маркетинга и успешную коммерческую «раскрутку». Видимо, названные персонажи и произведения отвечают на сегодняшний день внутренней потребности взрослых и детей, потребности в том, чтобы подняться над обыденщиной и безвременьем, тоской и унынием, царящими в духовной атмосфере страны.

Обернемся назад и посмотрим, какие настроения преобладают в родимом отечестве в течение последних 14-15 лет. После отказа от несколько обветшалого советского оптимизма, после краткого эмоционального подъема и страстных утопических надежд позднего горбачевского периода в общественном сознании наступила эпоха « реализма, переходящего в натурализм». Это касается всех сфер общественной жизни, связанных с воздействием на человеческую душу: газет, радио, телевидения, кино и, конечно, художественной литературы. Такой переход от концепта надежд и ценностей к концепту «жизнь как она есть», конечно, исторически оправдан: «натурализм» – новое временное состояние, которое связано с «разоблачением прежних иллюзий», а по существу – с пересмотром ценностей. При хорошем раскладе он выполнит свою социокультурную роль и отойдет в прошлое, если патологически не разрастется и не станет тем коньком, на котором авторы, редакторы и режиссеры скачут в собственный персональный рай, попирая психологию и психику тех, для кого они пишут и снимают.

Пресса, литература, телевидение, как учили нас когда-то, выступают зеркалом общественного сознания. Если придерживаться еще не забытой теории отражения, то сегодняшний «натурализм» является честным отражением естественно-сложившегося положения дел и общественного настроения в стране. Однако гносеологический плюс нашей переходной эпохи состоит в возможности отказаться от прежде обязательных теорий, и в данном случае понять, что словесное творчество, газеты и кино – это нередко зеркало кривое.

Вспомним хорошо всем знакомую сказку о Королевстве кривых зеркал. Там кривые зеркала, отражая нищенство и болезнь, показывали богатство и здоровье. Такими зеркалами были в советский период многие художественные агитки, они демонстрировали не соответствующий реальности лубочный оптимизм. Однако, новые зеркала, претендующие на « правду и истину», оказались еще хуже прежних. Отражая жизнь, любовь и надежду, они показывают нам смерть, ненависть и безнадежность, бедные в кривом стекле выглядят нищими, уставшие – смертельно больными, уважение выглядит как издевка, а доброта как глупость. Все, кто сегодня работает в России с человеческим сознанием, ( за исключением некоторых психотерапевтов – сторонников «позитивного мышления») под знаменем «честности» разрушают его, лишая радости, бодрости и уверенности в себе.

Современная Россия похожа на беднягу принца из сказки Сергея Михалкова «Смех и слезы», которому злой шут, занавесив окна черными шторами, день и ночь читает страшные рассказки, чтобы принц все время заливался слезами и никогда не выздоровел. Действительно, если станешь плакать с утра до вечера, то не выздоровеешь и не вырастешь, а Россия плачет, слушая по радио и телевидению Новости ( скверные новости!) и Подробности (отвратительные подробности!), читая в газетах сплошную уголовную хронику и рассказы о происшествиях. «Это – жизнь», – говорят нам. Но это – не жизнь, а тяжкий мрак в головах господ сочинителей, потому что в жизни есть не только черное, но и белое, не только скверное, но и хорошее, не только подлость, но и благородство. Однако, сколько ни возмущался все эти годы читатель и зритель, мрак из сознания и подсознания «выбившихся в люди» авторов продолжает изливаться в наши души, поскольку редакторы и издатели что-то там слышали о Фрейде, который опять же «что-то там» написал про Эрос и Танатос, которые якобы всеми поголовно руководят изнутри.

Отечественная литература последних пятнадцати лет вкупе с желтой прессой и изрядно пожелтевшим телевидением внесла свою лепту в «эффект кривого зеркала», в господство «натуралистического концепта», который, впрочем, не так уж и натуралистичен, если приглядеться к нему поближе. Я бы даже сказала, что большинство известных российских авторов исповедуют некий «мистический натурализм» ( он же – мистический пессимизм). В мистическом натурализме обыденная жизнь, выписанная в мельчайших и как правило омерзительных бытовых деталях, совмещается с таинственными и грозными «потусторонними» событиями, которые захватывают персонажей ( язык не повернется назвать их «героями») и волокут их неведомо куда. В пустоту, в смерть, в распад, который не лучше смерти.