Елена Золотухина - Магический мир философии

Итак, повседневность не дает нам никаких реальных оснований для отказа от исторически возникшей гносеологической модели «субъект – объект», поскольку «в мире сущего» люди отдают себе отчет в своем отличии от других предметов и существ и вступают с ними в активное взаимодействие, исходя «из себя» как из естественного спонтанного центра. Конечно, человек далеко не всегда центрирован на собственном «Я», напротив, в любой деятельности, при напряженном внимании он направлен из него во-вне, на объект, но Я-центр присутствует на периферии сознавания, является его условием, неизбежной предпосылкой, источником, на который всегда можно обернуться. В свою очередь, объект – это не более, чем место приложения внимания или активности. Объектом внимания могут быть как математические формулы или технические устройства, эмоционально отчужденные от человека, так и сельский дом, лес, поле, то, что Хайдеггер называет «миром Четверицы». Возможность объектного видения не рвет связей, соединяющих человека с родственными ему существами и условиями, но лишь делает эти существа и условия ясно зримыми, дает им образ, проявляет их лик, близкий нам, но не идентичный нашему.

Теперь на минутку покинем почву обыденности и обратимся к заоблачным высям мистико-эзотерического опыта. Как ни странно, об универсальности субъект-объектной структуры сознания и неприемлемости постмодернистского подхода говорит нам не только самодовольство обывателя, уверенного в себе и реальности мира, но также подборки свидетельств и самоотчеты исследователей запредельности. Даже с корректировкой на то, что путешественники по духовным мирам и их интерпретаторы вынуждены пользоваться обычным человеческим языком, мы можем увидеть сохранение моментов субъект-объектной структуры в измененных состояниях сознания.

Вот как описывает заключительные стадии медитативного процесса, предваряющего нирвану, известный исследователь медитаций Даниэл Голмен: «Теперь постижение находится на пороге своей кульминации: наблюдение медитирующим каждого момента своего осознания становится острым, сильным и ясным. Медитирующий ни на мгновение не утрачивает знание того, что каждый момент является непостоянным, болезненным и лишенным «Я», поскольку он видит его исчезновение. Все ментальные феномены видятся ему как ограниченные и обусловленные, лишенные того, что ему нужно, и чуждые. Его отречение от них доходит до высшей точки. Он больше совсем не наблюдает появления и исчезновения явлений. И в этот момент возникает осознание, объектом которого является «беззначимость, нестановление и небытие» – Нирвана.» 23 23 Голмен Д. Многообразие медитативного опыта Киев, 1993. С.53. Далее вхождение в Нирвану квалифицируется как «полное угасание сознания» 24 24 Там же С.55. . Обратим внимание: до последнего мгновения перед провалом в «необусловленное состояние» сознание остается наблюдающим, активно созерцающим ( как ни парадоксально это выражение), а объектом этого наблюдения являются сами ментальные процессы, то есть, ищущий наблюдает сам себя внутри сферы сознавания. Здесь нет никаких «слияний», никакого болота, ни тени нерасчлененности. Напротив, ясность, за пределами которой мы лишь проваливаемся в ничто. Хочу обратить внимание, что по свидетельству Голмена, также как и других исследователей духовного опыта, после возвращения к нормальному сознанию результатом пребывания в нирване оказывается естественный отказ личности от эгоистических устремлений и негативных эмоций. Мир остается повседневным, предметным, населенным другими существами, воспринимаемыми именно как другие, изменяется лишь их эмоционально-нравственное восприятие: архат и бодхисаттва живут для помощи другим, а не для ублажения собственного эго.

Рассмотрим другой пример, описание широко известным американским философом и эзотериком Кеном Уилбером сути недуальных духовных традиций. Уилбер пишет: «Традиции утверждают, что… свидетельствующее осознание и есть сам Дух, сам просветленный ум, сама природа Будды, сам Бог в своей полноте. Таким образом, согласно традициям, соприкосновение с Духом, Богом или просветленным умом – это не что-то труднодостижимое. Это ваше простое свидетельствующее сознание здесь и сейчас. Если вы видите эту книгу, у вас уже есть ее осознание – полное осознание – прямо сейчас…» И далее: «…предельная реальность – это не что-то видимое, но, скорее, сам непреходящий Видящий. Видимые вещи приходят и уходят, они радостны или печальны, приятны или болезненны – но Видящий не является ни одной из этих вещей, он не приходит и не уходит. …Свидетель – это не объект, не что-то видимое, но непреходящий Очевидец всего сущего, простой Свидетель – Я Духа, центр циклона, просвет, который и есть Бог, прогалина, представляющая собой чистую пустоту 25 25 Уилбер К. Око духа М. 2002. С. 342-343. ».

Как видим, высшие уровни измененных состояний сознания в конечном счете сводятся в этой трактовке к самому факту свидетельствующего осознания, которая естественным образом предполагает дистанцию между наблюдаемым и наблюдателем, люфт, отделяющий видящего субъекта от созерцаемого объекта. Специфика этой древней версии сущности духа-сознания состоит лишь в том, что объекты рассматриваются как преходящие, а субъект – как вечный.

Третий пример – это опыт известного эзотерика ХХ века Шри Ауробиндо, который пройдя бессознательность нирваны вышел на более высокие уровни – уровни сверхсознания, предполагающие сохранение переживания самости и способность к контакту с иными явлениями мира – с тем, что не есть Я. «Супраментальное. Или Суперразум – пишет Сатпрем, ученик сподвижницы Ауробиндо Мирры Ришар, – не только охватывает весь мир вещей и существ единым видением, которое объединяет все лучи, ничего не противопоставляя друг другу, но видит также и точку зрения каждой отдельно взятой вещи, каждого существа, каждой силы – это видение полное и замкнутое. Которое берет свое начало не в какой-то особой точке, а в мириадах точек…» 26 26 Сатпрем Шри Ауробиндо или Путешествие сознания М. 1993. С.241. . Таким образом, у Ауробиндо речь снова идет о вещах, которые никуда не деваются, но существуют в гармонии и свете, видимые в особом сверхчеловеческом измерении.

Приведенные высказывания свидетельствуют о том, что даже мистико-эзотерический опыт не разрушает до конца универсальных субъект-объектных структур, но лишь преобразует их. Очевидно, они неразрывно связаны с самой сутью сознания.

Уточним, о чем идет речь. Сознание – не единственное проявление психической жизни и внутреннего мира человека. Психоаналитическое направление в философии и психологии дало в ХХ веке целый спектр концепций, трактующих внутренний мир как слоистый и сложный, обладающий не только ясными, но и смутными пластами, а также сферами, вовсе не явленными нам прямо ни в понятийной, ни в наглядно-образной форме. Кроме того, человеку присущи психические состояния, которые, не будучи бессознательными, в то же время не являются в собственном смысле слова сознанием: тоска, радость, скука. Такого рода состояния беспредметны, без-образны, они непосредственно даны, охватывают человека целиком, недифференцированы и нерефлексивны.