Виктор Шейнов - Как убедить, когда вас не слышат

Макаренко вызвал его к себе в кабинет, где сидел за столом и не поднимая головы писал.

И так — два часа. Провинившийся все это время томился и тосковал на стуле, мечтая о любом наказании, лишь бы эта пытка кончилась. В итоге Антон Семенович поднял на него строгие глаза и тихим голосом спросил: «Ты все понял? Тогда иди».

Слово — серебро, а молчание — золото, даже в воспитании.

Студентка-психолог из Нью-Йорка специально наняла плотника, чтобы поставить эксперимент на тему того, как среднестатистический человек реагирует на придирки к своей работе. Через 4 часа работы под присмотром студентки и под градом ее непрекращающихся комментариев плотник набросился на нее с топором и сделал калекой на всю жизнь.

Суд нашел смягчающие обстоятельства поступка плотника.

Эту историю стоит запомнить некоторым начальникам, супругам, тещам и свекровям.

Приведенные здесь притчи и истории иллюстрируют возможности их использования в целях убеждения, в том числе и в ситуациях, когда к нему не склонны прислушиваться. Для любой преподносимой мысли можно подобрать подходящий сюжет: достаточно посмотреть сборники притч или найти их в Интернете, открыв ресурс Pritchi.Net.

Другой путь пополнения списка поучительных историй — поискать их в различных изданиях. Продуктивность этого совета продемонстрируем, использовав в дальнейшем истории из книг Виктора Гюго, Стивена Кови, Игоря Скрипюка, Дмитрия Ковпака, а также из текста различных периодических изданий.

«На военном корабле канонир небрежно завинтил гайку пушечной цепи и не закрепил как следует колеса орудия. В открытом море орудие сорвалось с цепи и начало метаться от борта к борту. На нижней палубе оно убило несколько человек, разбило двадцать орудий, повредило обшивку корабля, угрожая гибелью команде и пассажирам. Канонир, ставший виновником несчастья, рискуя жизнью, проявил мужество и сумел остановить „разбушевавшееся“ орудие. Как был отмечен поступок этого человека? Канонира привели к старому генералу. Старик бросил на канонира быстрый взгляд. „Подойди сюда“, — приказал он. Канонир сделал шаг вперед.

Старик повернулся к графу де Буабертло, снял с его груди крест Святого Людовика и прикрепил к куртке канонира.

— Ур-ра! — прокричали матросы.

Но старый генерал, указав пальцем на сияющего от счастья канонира, добавил:

— А теперь расстрелять его» [Гюго, 2004].

За хороший поступок всякий должен быть вознагражден, а за плохой — наказан. Всегда! Даже если это сделал один и тот же человек.

Принятая во многих наших организациях практика «взаимозачетов» (сотрудника одновременно проштрафившегося и отличившегося не наказывают, но и не поощряют) в современном менеджменте персонала признана непригодной.

Вот какую поучительную историю рассказал в своей книге Стивен Кови. Он почерпнул ее из рассказа Фрэнка Коха, опубликованного в журнале Военно-морского института (США).

«Два линкора, приписанных к учебной эскадре, выйдя на маневры, были застигнуты штормом и провели несколько дней в открытом море. Я служил на головном корабле и с наступлением темноты нес вахту на мостике. Из-за клочьев тумана видимость была препаршивой, так что капитан не уходил с мостика, лично руководя нашей деятельностью. Вскоре после наступления сумерек дозорный доложил:

— Справа по курсу корабля огонь.

— Неподвижный или смещающийся к корме?

— Неподвижный, сэр, — ответил дозорный, что означало: ситуация чревата столкновением.

Капитан крикнул сигнальщику:

— Передайте: „Есть опасность столкновения. Рекомендую вам изменить курс на двадцать градусов“.

Последовал ответ: „Рекомендую вам изменить курс на двадцать градусов“. Капитан приказал передать: „Я — капитан. Требую изменения курса на двадцать градусов“.

Ответ был: „Я — моряк второго класса. Смените курс на двадцать градусов“. Капитан весь кипел от возмущения.

— Передайте, — он словно выплевывал слова. — „Я — линкор. Смена курса, двадцать градусов!“

В ответ просигналили: „Я — маяк“. Нам пришлось сменить курс» [Кови, 2007].

Не количество аргументов важно, а их сила.

Взрослым людям, как правило, известно выражение «резать курицу, несущую золотые яйца». Иное дело — дети и подростки. Им стоит рассказать басню Эзопа о гусыне и золотых яйцах — от нее и пошло знаменитое высказывание.

В этой басне рассказывается о том, как бедный крестьянин в один прекрасный день увидел, что его гусыня снесла сверкающее золотое яйцо. Решив, что это чья-то шутка, он, прежде чем выбросить яйцо, решил все же отнести его к ювелиру. Каково же было его изумление, когда оказалось, что яйцо действительно из чистого золота! Крестьянин не мог поверить своему счастью. Но еще больше изумился он на следующий день, когда все происшедшее с ним накануне повторилось. После этого каждое утро, едва открыв глаза, крестьянин спешил к гусыне и находил очередное золотое яйцо. Вскоре он стал сказочно богат. И все это происходило как в волшебном сне.

Однако вместе с богатством пришли алчность и нетерпение. Крестьянин уже не мог ждать целый день, чтобы получить очередное золотое яйцо. И он решил убить гусыню и получить все яйца разом. Но когда он разрезал живот гусыни, внутри оказалось пусто. У крестьянина больше не было возможности получить золотые яйца. Он убил гусыню, несшую их.

Пытаясь получить все сразу, вы рискуете остаться ни с чем.

А вот поучительная история известного психолога Виктора Франкла. Франкл был детерминистом, воспитанным на психологической теории Фрейда, которая утверждает, что все происходившее с нами в детстве формирует наш характер и личность и определяет всю дальнейшую жизнь. Ограничения и параметры жизни установлены, и вы почти ничего не можете в ней изменить. Франкл был узником нацистского лагеря смерти, где ему довелось испытать тяжелейшие мучения и стать свидетелем явлений, столь несовместимых с нашим представлением о человечности, что их невозможно описать без содрогания.

Его родители, брат и жена погибли в газовой камере. Из всей семьи уцелела лишь сестра. Сам Франкл пережил пытки и бесчисленные унижения; он никогда не знал, что случится с ним в следующий момент: отправят ли его прямиком в печь или же он останется среди уцелевших и будет убирать трупы или выгребать пепел, оставшийся от несчастных.

Однажды, сидя нагишом в одиночной камере, он открыл для себя то, что позже назвал «последней человеческой свободой»: той свободой, которую никто из его мучителей-нацистов не мог у него отнять. Они имели власть над всем, что его окружало, могли причинить боль его телу, однако сам Виктор Франкл являлся существом, обладавшим самосознанием, и мог смотреть отстраненно на все, что с ним происходило, его внутренняя сущность оставалась неуязвимой. Он сам мог решать, какое влияние на него окажет то, что его окружает. Между тем, что на него воздействовало, и его реакцией на происходящее находилась свобода выбора этой реакции.