Зигмунд Фрейд - Пустота внутри. Что значит быть нарциссом?

Выдвинутая Фрейдом теория слияния и разделения инстинктов жизни и смерти является жизненно важной для понимания несмешанных деструктивных процессов.

Хартманн и др. (Hartmann et al.) подчеркивали в 1949 году, что «очень мало известно о слиянии и разделении агрессии и либидо». Хартманн концентрировался на изучении функции нейтрализованной либидинозной и агрессивной энергии, которая, вероятно, является одним из аспектов нормального слияния основных инстинктов. Он также подчеркивал значение денейтрализации либидо и агрессии в психотических состояниях, в частности при шизофрении, и считал, разделение и денейтрализация могут быть взаимосвязаны (1953).

Фрейд утверждал, что разделение инстинктов манифестируется клинически, когда имеет место регрессия к более ранней фазе развития.

Я попытался прояснить происхождение процессов разделения и слияния инстинктов, связав их с теорией Мелани Кляйн о процессах расщепления объектов и Эго. Расщепление является нормальным защитным механизмом ранней жизни, который имеет целью защитить самость и объект от опасности уничтожения из-за деструктивных импульсов, берущих начало в инстинкте смерти. Это объясняет нам, почему разделение инстинктов играет такую важную роль в психопатологии нарциссических пациентов и почему несмешанные деструктивные импульсы можно отчетливо наблюдать у пациентов, выходящих из нарциссических состояний.

По этой причине я сконцентрируюсь на исследовании либидинозных и деструктивных аспектов нарциссизма и попытаюсь прояснить как возникают некоторые тяжелые разделения инстинктов, и указать факторы, влияющие на образование нормального и патологического слияния.

Я ввел понятие патологического слияния для описания тех процессов, в которых при смешивании либидинозных и деструктивных импульсов сила деструктивных импульсов значительно возрастает, тогда как в нормальном слиянии деструктивная энергия смягчается или нейтрализуется.

В заключение я представлю материал отдельных случаев, чтобы проиллюстрировать клиническое значение несмешанной и отщепленной агрессии в создании препятствий анализу, таких как хронические сопротивления и негативные терапевтические реакции.

В моей предыдущей работе по нарциссизму (1964) я подчеркивал, что проективная и интроективная идентификация самости и объекта действует как защита от какого бы то ни было осознания сепаратности между самостью и объектами. Понимание отделения немедленно приводит к чувству зависимости от объекта и, следовательно, к неизбежным фрустрациям. Зависимость также стимулирует зависть, потому что признаются хорошие качества объекта. Таким образом, агрессивность по отношению к объектам кажется неизбежной при отказе от нарциссической позиции и, по-видимому, сила и стойкость всемогущественных объектных отношений тесно связаны с силой завистливых деструктивных импульсов.

При детальном изучении нарциссизма, на мой взгляд, важно различать либидинозные и деструктивные аспекты нарциссизма. При рассмотрении либидинозного аспекта нарциссизма можно видеть, что центральную роль играет чрезмерно высокая оценка самости, основанная преимущественно на идеализации самости. Само-идеализация поддерживается всемогущественными интроективными и проективными идентификациями с хорошими объектами и их качествами. В результате нарцисс чувствует, что все ценное, что связано с внешними объектами и внешним миром, является частью его самого или всемогущественно контролируется им.

Аналогично, если рассматривать деструктивный аспект нарциссизм, мы обнаруживаем, что опять само-идеализация играет центральную роль, но теперь это идеализация всемогущественных деструктивных частей самости. Они направлены против любого позитивного либидинозного отношения с объектом и любой либидинозной части самости, которые ощущают потребность в объекте и желание зависеть от него. Деструктивные всемогущественные части обычно замаскированы или молчаливы и отщеплены, что скрывает их существование и создает впечатление, что они никак не связаны с внешним миром. Фактически, их мощное влияние выражается в предотвращении зависимых отношений с объектами и в поддержании постоянной недооценки внешних объектов, которой объясняется внешнее безразличие нарциссического индивидуума к внешним объектам и внешнему миру.

В нарциссизме большинства пациентов имеет место одновременное существование либидинозных и деструктивных аспектов, но жестокость деструктивных импульсов отличается. В нарциссических состояниях, где либидинозные аспекты доминируют, деструктивность становится явной, как только всемогущественной само-идеализации начинает угрожать контакт с объектом, который воспринимается отдельным от самости. Пациент чувствует себя униженным и побежденным, когда обнаруживает, что в реальности внешний объект содержит ценные качества, которые он приписывал своим собственным творческим силам. В анализе мы видим, что когда возмущение пациента и его желание мести из-за того, что его лишили его всемогущественного нарциссизма, уменьшаются, зависть начинает переживаться сознательно, так как пациент теперь воспринимает аналитика как ценную внешнюю личность.

Когда доминируют деструктивные аспекты, зависть принимает более жестокие формы и проявляется в виде желания разрушить аналитика как объект, который является реальным источником жизни и хороших качеств. В то же самое время проявляются жестокие саморазрушительные импульсы, и я хочу рассмотреть их более подробно. В терминах инфантильной ситуации нарциссический пациент хочет верить, что он дал жизнь сам себе и способен кормить себя и ухаживать за собой. Когда он сталкивается с реальностью зависимости от аналитика, олицетворяющего родителей, в особенности мать, он предпочел бы умереть, стать несуществующим, отрицать факт своего рождения, а также разрушить аналитический прогресс и инсайт, представляющий ребенка в нем самом и созданный аналитиком, представляющим родителей. Часто в этот момент пациент хочет прекратить анализ, но еще чаще он отыгрывает саморазрушительным образом, нанося вред своему профессиональному успеху и личным отношениями. Некоторые из таких пациентов становятся суицидальными и довольно часто выражают желание умереть, исчезнуть в забвении, и смерть идеализируется как решение всех проблем.

Когда индивидуум исполнен решимости удовлетворить свое желание умереть и исчезнуть в небытии, что соответствует фрейдовскому описанию «чистого» инстинкта смерти, можно предположить, что в этих случаях мы имеет дело с совершенно несмешанным инстинктом смерти. Однако, в анализе можно наблюдать, что это состояние вызвано активностью деструктивных завистливых частей самости, которые сильно отщеплены и отделены (defused) от либидинозной заботящейся самости, которая кажется исчезнувшей. Вся самость временно идентифицируется с деструктивной самостью, которая стремиться к триумфу над жизнью и креативностью, представленными родителями и аналитиком, разрушая зависимую либидинозную часть самости, представляющую ребенка.