Денис Байгужин - Сука. Роль, которую продиктовала жизнь

Мы остановились около придорожной шашлычной, поужинали. Я заказала салат с курицей и томатами, макароны и суп. Он заказал гречку с котлетой и тот же салат, что и я. Я съела гораздо большую порцию, чем Азиз, и не постеснялась этого. Раньше же мой стыд сжег бы меня изнутри. Когда ресурсы в дефиците, голод ощущается в три раза сильнее. Азиз, как и обещал, оплатил счет. Я поблагодарила его, и мы вновь двинулись в сторону автомобиля. К тому времени уже стемнело. Азиз нажал на газ, и стрелка тахометра подскочила, как пружина.

– Может, музыку послушаем? – предложил Азиз. – Как ты относишься к той музыке, которая для стариков?

Я была не против, но что значит «музыка для стариков», было неясно. Спрашивать я об этом не стала. Азиз выбрал компакт-диск, нажал кнопку CD-плеера и тут же зазвучала рок-музыка. Что-то из классики рока, как сказал Азиз. «По-моему, это Pink Floyd, соло на гитаре тут выдающееся». В музыке я смыслила чуть больше, чем в автомобилях. Это сейчас я понимаю, что нужно быть сведущей во всем том, чем интересуются мужчины: в политике, автомобилях, строительстве домов, охоте, рыбалке и даже в азартных играх.

Я хотела сказать, что занятия по музыке берут свое, но забыла, как звали моего учителя. Максим Александрович, точно. После кровопролитного происшествия я и думать о нем перестала. Раньше мое сердце заполняла неудача – результат созданной зависимости от этого человека. Теперь одна эмоция своей интенсивностью полностью перекрыла другую. Про такое говорят, что клин клином вышибают. Мысли о том, что отец с бабушкой волновались за меня, что я не выполнила обещание, данное Ире, что я осталась без школы, не добилась чего-то значительного. Перед глазами промелькнуло лицо Иры, повторяющей слова: «Корми темного волка в первую очередь. Светлому пища всегда найдется. Не кормишь темного – он впадает в ярость и начинается беспредел с его стороны».

Из динамиков звучала тяжелая гитарная музыка.

– Нормально? Не грузит? – спросил Азиз.

– Не, все хорошо. Я раньше слушала рок, когда в школе занималась музыкой.

В голове сразу закрутились картинки с Максимом Александровичем и его музыкой: он был любителем рока и метала.

– Обычно девушки не слушают такое.

– Вероятно, я необычная девушка, – ответила я, прокручивая в уме правило о темном и светлом волке.

– Осталось всего пятнадцать километров, и мы приедем. Ты дальше куда пойдешь?

– Домой к честному и ответственному мужчине, – смело призналась я.

– Опять началось, – сделал он замечание. – Где жить-то будешь? Я тебя приютить не могу, у меня жена, дети. Дома никто такому подарку не обрадуется, так что ты не думай…

– Понимаю, – перебила я, кивнув головой.

– Не думай, что я к тебе клеюсь, – продолжил оправдываться Азиз. – Я тебя только подвез, а так у меня семья. А ты для создания своей семьи поищи себе равного по возрасту. Дальше уже сама, хорошо?

– Хорошо, – согласилась я.

Он высадил меня в какой-то деревне недалеко от своего дома и посоветовал мне путешествовать автостопом. Это когда у людей не хватает денег на общественный транспорт или такси и они передвигаются на автомобилях, которые останавливаются на магистралях по их просьбе. Лучше останавливать фуры, так как легковые машины реже берут попутчиков. Но путешествовать мне хотелось меньше всего, тело требовало сна, и я судорожно думала, где я смогу переночевать.

– Автостоп. Где-то я уже слышала это слово… – задумалась я. – Идея хорошая, в принципе, но мне бы сейчас дом найти, где я буду жить. Еще и работу надо найти хоть какую-нибудь, так что мне сейчас не до поездок.

– Я вспомнил, что у меня сосед сдает комнату. Но видишь, ты неплатежеспособная. Как ты ее будешь снимать? Ему, как собственнику, важно, чтобы были только платежеспособные квартиранты, – констатировал Азиз.

В итоге я осталась без ночлега в чужом, абсолютно незнакомом мне населенном пункте. Я гуляла по темным улицам частного сектора, разглядывала местные дома, и почти в каждом кто-то был, но не стучаться же мне к ним и не просить ночлега… Это опасно! Вдруг кто застрелит меня или выпустит кровожадного пса, готового наброситься на меня и растерзать в клочья. Мне чудилось, будто меня окружила дивизия незримых обитателей тьмы, которые перешептываются о том, что я убила человека.

Вокруг было достаточно много звуков: резкие крики ночных птиц, гудение поездов от находящейся рядом железной дороги, шелест опавших листьев, скрип отяжелевшей ветки, лай собак и какие-то шаги. А вдруг за мной и вправду кто-то наблюдает? Я ощущала на себе чей-то взгляд, кожу пощипывало, будто жгло. Сердце, словно несмазанный механизм, работало с гулкими ударами. Мне хотелось осветить дорогу, чтобы удостовериться в том, что вокруг никого нет, но телефон давно уже сел, а фонарика с собой не было.

Я решила пойти туда, где был хотя бы какой-то свет. Шла все прямо и прямо, куда меня вела дорога. Придорожные фонари потемнели от скопившейся в них густой пыли, налета старости и направляли на дорогу непонятно-зыбкое свечение. К тому же каждая третья лампа была неисправной, но это позволило мне разглядеть хотя бы собственную ладонь. Мои туфли монотонно постукивали по асфальту невысокими каблуками.

На рассвете пейзаж был такой волнительный, серебристо-фиолетовый, и на ярком небе не было ни одного облачка. Цвета переливались от фиолетового к лиловому, затем в голубой и заканчивалось все светло-серым. Эта растяжка цвета соединялась с темно-серой дорогой, по которой проезжали автомобили, в лучшем случае – раз в два часа. По краям дороги был лес. Слишком искусственно, как спецэффекты в кино, и слишком одинаково – глаза устали смотреть на это однообразие.

Я преодолела целых два, а может, даже три или четыре километра. На этой дороге не существовало ни мысли, ни звука, ни пространства, ни времени. Пропало даже ощущение того, что я двигаюсь: вроде ноги идут, а кажется, будто стою на месте, но я все равно шагала вдаль и вдруг неожиданно уткнулась в фасад здания. На этом участке дорога раздваивалась, образуя перекресток. Это был торговый центр, и назывался он «Экватор». Ничего примечательного в нем не было, никаких популярных для того времени магазинов, а обычные частные торговые точки, такие, которые ставят на рынке: с рыбой, молочными продуктами, колготками и носками, дешевой турецкой одеждой, с табачными изделиями. Почти все из них, когда я зашла в здание, были закрыты. Из популярных сетевых торговых марок там присутствовала только точка быстрого питания. Я зашла туда, но ничего заказывать не стала, экономила деньги. Интересно, как называется населенный пункт, где я сейчас нахожусь? Я подошла к двум людям, работающим здесь, поинтересовалась. Оказывается, это поселок Озерный, Тверская область. Значит, я недалеко ушла от того места, куда меня увезли.