Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Случалась и жестокость. Алкоголиков и страдавших зависимостями людей стыдили, а помощи им не оказывали. Умственно отсталых и физически неполноценных дразнили. Тогда действовал закон о зеленой реке, в соответствии с которым всех нежелательных личностей – чужаков, торговцев наркотиками и людей иного цвета кожи – держали за пределами города.

Большинство матерей были домохозяйками. Когда дети приходили домой из школы, то их встречали выпечкой и молоком. Женщины могли быть несчастны из-за такой жизни, услуживая мужу, детям и обществу, но дети не знали об этом.

Большинство отцов были фермерами или владели магазинами в центре города. На обед они шли домой. Няни были редкостью. Все посещали одни и те же забегаловки и деревенские ярмарки. Взрослые присматривали за порядком. Однажды я нарвала сирени в саду у одной старушки. Она сразу же вызвала моих родителей, я даже до дома букет не успела донести.

Среди взрослых царило согласие по поводу правил и их исполнения. У подростков не было альтернативы в отношении системы ценностей, и они протестовали более мягкими способами: парни зачесывали волосы в модную прическу «утиный хвост», девушки носили обтягивающие юбки, и все танцевали рок-н-ролл. Взрослые шутили по поводу трудной молодежи, но большинство из них гордились своими детьми. Ни у кого из родителей подростков на лицах не было ужаса, и никто не вел таких тревожных разговоров, как в 1990-х.

Большая часть власти в обществе была сосредоточена в мужских руках. Губернатор, сенаторы штатов, конгрессмены, мэр и члены городского совета были мужчинами, и мужчины были владельцами магазинов в нашем городке. Моя мама была у нас в городке первой «докторшей» и очень от этого настрадалась. Ее считали не такой женственной, как других жительниц, и не таким хорошим врачом, как мужчину-доктора в соседнем городке.

В языке совершенно естественным образом женщины не фигурировали: обо всех руководителях говорили «он». Именно мужчины вносили вклад в историю, сочиняли книги и симфонии, выигрывали войны, создавали бессмертные произведения искусства. Мы читали в школе книги, авторами которых были мужчины, и речь там шла тоже о мужчинах. Рассказывали нам о них учительницы, которые никак не комментировали отсутствие на их страницах женщин.

Кент, Сэм и я были отличниками. Учителя хвалили этих двух мальчиков за их талант и творческие способности, а меня лишь за то, что я старательно училась. Кена и Сэма отправляли в колледжи за пределами штата, чтобы они изучали право и медицину, а мне предлагали учиться в университете нашего штата и стать учительницей.

Незримое, слабо ощутимое презрение к женщине пронизывало наш мир. Тещи, женщины за рулем и некрасивые женщины становились мишенями для издевательских шуток. Считалось, что «муж – всему голова». Волевых женщин сразу же начинали осуждать и их мужей тоже – за то, что они «так распустили» своих жен. Считалось, что сказанное женщиной гораздо менее важно, чем сказанное мужчиной. Девушкам внушалось, что «быть умной – не умно» и что нужно, чтобы «парни гонялись за нами, пока мы их не поймаем».

В старших классах занятия для девушек коренным образом отличались от занятий для молодых людей. Парни занимались спортом, а мы в это время расхаживали вокруг спортзала с книгами на голове для формирования хорошей осанки. Парни-скауты уезжали в лагерь и ловили рыбу, а девушки-скауты продавали печенье и учились шить, стряпать и заботиться о детях.

Однажды летом я запоем прочла книги о медсестре Черри Эймс. В каждой новой книге она знакомилась с очередным молодым врачом и между ними завязывались невинные возвышенные отношения в романтической обстановке. Слава богу, я прочла книги о девушке-детективе Нэнси Дрю и приключенческие романы о сестрах Дана. Эти сыщицы-любительницы много чего знали, были уверены в себе, отважны и любили приключения. Они стали для меня примером жизнелюбия и активной жизненной позиции. У каждой был любимый парень, но он был на втором плане, потому что разгадывать тайны им было гораздо интереснее.

В 1950-е и 1960-е годы парни предпочитали встречаться с девушками, которых они во всем превосходили. Достижения девушек считались ценными, если это не вредило им в глазах окружающих. Быть слишком образованной или слишком амбициозной значило быть непривлекательной. Когда я получила награду от компании Bausсh&Lomb на общем собрании старшеклассников, то просто задыхалась от смущения.

Сексуальность считалась мощной силой, данной самим Господом. В этой области для всего были свои правила и эвфемизмы. «Не трогай там у себя, ну разве что когда моешься», «Никогда не позволяй парню идти до конца, а то утром он не будет тебя уважать». Секс больше всего озадачивал меня. Я не была уверена в том, сколько у женщины интимных отверстий в теле. Я понимала, что от чего-то, что девушки делают с парнями, бывают дети, но не могла в точности объяснить, что это. Я не понимала грязных шуток; мне и в голову не приходило, что у многих песен есть сексуальный подтекст. Даже в старших классах я думала, что слово «измена» означает «измениться так, чтобы пытаться вести себя по-взрослому».

У одной моей подруги старшая двоюродная сестра держала под подушкой журналы романтического содержания. Однажды, когда она уехала на конкурс жонглеров тростью, мы проникли в ее комнату, чтобы почитать их. А там красивые юные женщины были охвачены порочной страстью, а мужественные герои покоряли их. Насчет деталей всего этого было много неясностей. Парочка падала в постель, и женщине расстегивали блузку. Ее сердце бешено билось, и она бледнела. Автор описывал, как при этом на улице начиналась буря или как лепестки опадали с цветов в вазе, стоявшей рядом. Мы вышли из дома еще более заинтригованные, так и не поняв, что там происходило.

В сексуальности была и пугающая сторона. Одной моей подружке отец сказал: «Смотри, не забеременей, а если это произойдет, иди ко мне – и я пристрелю тебя». Одной из моих двоюродных сестер пришлось выйти замуж, потому что она была беременна. Она шепнула мне, что парень шантажировал ее, добиваясь секса. Ее должны были выбрать королевой выпускного бала, и он сказал, что будет ее парой на празднике, только если она ему уступит. Он врал, что страдает от болезни под названием «голубые яйца», которая лечится только сексом.

Луис и Кэрол преподали мне самые важные уроки. Луис была полненькая, неприметная коротышка, единственным достижением которой были восемь лет идеальной учебы в нашей воскресной школе. Однажды утром в воскресенье она не появилась, и когда я заговорила об этом, наш учитель сменил тему. В течение какого-то времени никто не хотел мне рассказать, что случилось с Луис. В конце концов мне об этом рассказала мама. Луис забеременела от взрослого мужчины, с которым она занималась сексом. Он работал в магазине ее отца. Они поженились и жили в трейлере на южной окраине города. Ее исключили из школы, и в церковь она больше не ходила, по крайней мере до рождения малыша. Я больше никогда ее не видела.