Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Представителям нашей культуры еще предстоит осознать подлинное значение этой статистики. В 1990-е семья могла состоять из лесбиянок или геев, их биологических или приемных детей, четырнадцатилетней матери и ее малыша, живущих в городской квартире, из мужчины-гея и его сына, двоих зрелых взрослых, которые недавно поженились, и их детей-подростков от предыдущих браков, из бабушки, которая воспитывает маленьких внуков-близнецов, чья мать скончалась от СПИДа, приемной матери с метамфетаминовым малышом [17], это могла быть традиционная семья, где вместе живут несколько поколений, или чужие теперь люди, которые раньше любили друг друга. Какой бы ни была семья по составу, все они испытывали серьезнейшие трудности. Скорее всего, родители упорно работали, были обременены массой обязанностей, уставали или жили в бедности. А надеяться на помощь извне они не могли.

С деньгами у них были серьезные проблемы. Мы жили в обществе, в котором стремительно усиливалось социальное неравенство, когда одни дети жили в роскоши, носили одежду модных брендов, учились в частных школах и ездили в лагеря отдыха для избранных, а другие дети ходили по опасным улицам и учились в плохих школах.

В 1990-е годы было трудно следить за порядком. Маленькие дружные сообщества людей, где все помогали друг другу растить детей, стремительно уходили в прошлое. Вместо няни во многих домах у детей был телевизор.

Уважение американцев к независимости создало определенные трудности в семьях. Один мой друг-философ поинтересовался у меня в те годы: «Ты ведь гордишься своей дочерью? Из нее получается человек, совершенно не похожий ни на тебя, ни на твоего мужа. Это же лучший комплимент вам как родителям!» Когда я в ответ стала сожалеть, что мы с Сарой отдаляемся друг от друга, другая моя знакомая ответила: «Неужели ты хотела бы, чтобы все было по-другому?»

История нашей нации началась с Декларации прав и войны за независимость. Мы восхищаемся напористыми индивидуалистами, наши герои – исследователи, первопроходцы и сокрушители традиций. Мы уважаем писательницу Хэрриет Бичер-Стоу [18], защитницу прав темнокожих Соджорнер Трут, Розу Паркс, которая села на место для белых в автобусе и отказалась встать с него, Амелию Эрхарт [19]и женщину-судью Рут Бейдер Гинзбург.

Свобода, которая считается ценностью в нашей культуре, играет важную роль и в наших семьях. Американцы убеждены, что в подростковом возрасте дети эмоционально отдаляются от родителей, и это убеждение может запрограммировать будущее. Дочери 1990-х годов вели себя именно так, как от них ожидали, вот и получается, что раз от них ждали бунта – они и бунтовали. Они отдалялись от родителей, критиковали их действия, отвергали информацию, которая исходила от них, и секретничали.

Такого рода отчуждение создавало очень напряженную обстановку в семьях. Родители устанавливали границы, чтобы обеспечить безопасность дочерям, а они заявляли о своих правах и сопротивлялись родителям, которые, по мнению девушек, хотели заставить их оставаться детьми. Родители испытывали страх и сердились, когда их дочери шли на невероятный риск, чтобы доказать, что они уже независимые. У большинства семей это противостояние начиналось, когда девушки становились старшеклассницами.

Родители, которые выросли в другие времена, когда существовала иная система ценностей, очень страдали от того, что делали их дочери. Родители считали, что старались принести им больше пользы, чем их собственные мать и отец, но в результате их дети страдали гораздо больше. Когда сами родители были подростками, такое срабатывало. А сейчас у них ничего не получалось. Они видели, как их дочери начинают выпивать, рано знакомятся с сексом и восстают против родительской неадекватности. Свои семьи эти девушки считали неблагополучными.

Я пришла к выводу, что неблагополучна сама наша культура. Практически все родители хотели, чтобы их дочери выросли здоровыми людьми. Но их усилия разбились об опасную культуру, в которой мы живем. Женщин сбили с толку призывы этой культуры, и наши представления о том, что повзрослеть – значит оторваться от своих родителей, даже если они тебя любят.

В 1990-е годы мы жили в районе трехэтажных домов в окружении красивых дубов и кленов. Большинство родителей очень старались, воспитывая детей, но те все равно сводили их с ума. Как сказал мне один юрист на празднике, который проходил в нашем районе: «Быть родителем – это единственная область жизни, где я ощущаю себя некомпетентным, где все выходит из-под моего контроля и я постоянно чувствую себя полным неудачником».

На одной рождественской вечеринке я спросила у семейной пары, как дела у их дочерей. Муж ответил без тени улыбки: «Лучше бы им вообще не рождаться на свет».

Еще одна причина отдаления дочерей от родителей в том, что девушки несчастны. В старших классах школы многие из них утрачивают детскую жизнерадостность и энергию и в силу возраста винят в этом родителей. Они еще очень юные и потому надеются, что родители будут их защищать и делать счастливыми. Когда они сталкиваются с какими-то серьезными проблемами они становятся несчастными и винят в этом родителей, а не культуру, в которой живут.

В 1990-е годы вовсе не родители оказывали основное влияние на детей. Девушки попадали под влияние друзей, которых вдохновляли средства массовой информации. Среднестатистический подросток смотрел телевизор 21 час в неделю, а на домашнюю работу тратил 5,8 часа, читал 1,8 часа. Мир подростков стал электронным, где главную роль играли рок-музыка, видео и кино. В этом сообществе существовали рискованные обряды посвящения во взрослый мир. Стать взрослым, если верить средствам массовой информации, значило пить, тратить деньги и активно заниматься сексом.

Средства массовой информации выуживали деньги у подростков, а родители хотели, чтобы они повзрослели, стали счастливы и нашли свое место в жизни. Две эти цели были несовместимы. Большинство родителей не могли принять те ценности, которые навязывали их дочерям средства массовой информации. У девушек возникал конфликт с родителями, и происходящее противоречило их собственному здравому смыслу.

Например, Яна была поздним ребенком работающих родителей. До старших классов школы она любила их и чувствовала, что это взаимно. Но в старших классах она оказалась перед нелегким выбором: быть хорошей дочерью и поступать как велят родители или завоевать популярность среди сверстников и найти себе парня.

«Когда я училась в старших классах, то шла на все ради популярности среди сверстников. Я пробовала друзей на вкус, как мороженое, но в конце концов вписалась в компанию тех, кто был самым востребованным, – рассказывала мне она. – Я училась в католической школе, где монахини внушали нам, что те, кто ругается, попадут в ад. Так что мне нужно было выбирать между вечными адскими муками и отсутствием популярности».