Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Она показала на свою немодную одежду и заявила: «Я отказываюсь играть в эти игры с модными тряпками. Я не Барби. Мне неловко из-за того, что у меня булимия. Такая дурацкая болезнь».

Когда в следующий раз Пруденс пришла ко мне на прием, я попросила показать фотографию Грега. Она вынула кошелек и показала его фото, когда он был старшеклассником. «Грег был не таким, как другие старшие братья. Он не прогонял меня, даже когда был вместе с друзьями. Он давал мне советы и защищал. Самое ужасное, что он мог мне сказать, – это что я его разочаровываю. И я тогда сразу же приходила в себя. Он утешал меня, если я получала плохие оценки. Научил меня кататься на коньках».

Я спросила: «А как он погиб?»

Пруденс прикусила губу. «Он отдыхал с друзьями после баскетбольного матча за кубок штата. Я знала, что он выпьет, но не волновалась, потому что у их команды был свой водитель. А в ту ночь этот водитель был пьян и врезался в мост на трассе за городом. Он уцелел, а Грег погиб на месте».

Она рассказала о прощальной церемонии в школе для старших классов. Собралось больше тысячи людей. Пел хор старшеклассников, а капитан баскетбольной команды Грега произнес прощальную речь. Она рассказала о заупокойной службе в церкви: «Каждый из наших родных положил что-нибудь в коробку на память о нем. Мама с папой положили его удочку, баскетбольный мяч и ежедневник, а я – моего плюшевого медвежонка Мишу».

Пруденс расплакалась, рассказывая мне, как они с братом в последний раз говорили по душам. Грег предупреждал ее о трудностях учебы в старших классах и об искушениях, которые там подстерегают. Посоветовал ей избегать секса и алкоголя, по крайней мере до выпускного класса.

«Я последовала его совету насчет секса, – сказала она. – Да мне и не хочется».

Она продолжала рассказ: «После его смерти мы перестали о нем говорить. Мама закрыла дверь в его комнату на ключ, и мы ведем себя так, словно он уехал в лагерь. Я чувствую, что наша семья просто развалится, если мы заговорим о нем».

«Единственный, кто мог бы нас от этого спасти, это Грег, – сказала она. – Он умел найти нужные слова».

Я протянула Пруденс коробочку с одноразовыми платочками, и минут через пять она заговорила снова: «Я восстала против Бога. Почему бы ему было не забрать какого-нибудь старика, который и так уже хотел бы умереть, или убийцу ребенка, приговоренного к смертной казни? Зачем было забирать самого лучшего человека на свете?»

Она опять заплакала, но потом сказала: «Как хорошо, что мы об этом поговорили».

«Тебе теперь предстоит многое наверстать», – сказала я.

После этой встречи у меня зародилась некоторая надежда. Пруденс, как и многие юные женщины, страдающие от булимии, пытается справиться с охватившими ее чувствами с помощью переедания, а потом избавляется от съеденного. Похоже, что, столкнувшись с самым большим потрясением в жизни, она научится справляться и с другими мучительными чувствами и обсуждать их, а не объедаться с горя.

В течение следующих месяцев мы часто говорили о Греге. Пруденс приносила еще фотографии и письма, которые получала от него, когда он был на сборах в баскетбольных лагерях. Рассказывала мне истории о том, какие приключения они переживали вместе. Она стала разговаривать о Греге с мамой и бывшей подружкой Грега. Она даже с папой завела разговор о нем, но тот твердо заявил: «Пру, я не могу».

Однажды я попросила ее отыскать в природном мире нечто такое, что напоминало бы ей о брате и благодаря чему она могла бы установить с ним духовную связь всякий раз, когда это что-то попадется ей на глаза. В следующий раз у меня на приеме Пруденс сказала, что брат напоминал ей стебель похожего на камыш рогоза, потому что был такой же высокий, стройный и с волосами каштаново-коричневого цвета, а еще он любил воду. Скучая по брату, она стала ходить к водоему поблизости, где росли рогозы, и думала о нем.

Пруденс обнаружила, что после того, как стала говорить о брате, реже объедается. Она научилась справляться и с другими переживаниями, делая записи в дневнике или беседуя с теми, кому доверяла.

Я посоветовала ей уделять больше внимания себе. Рассказала о девизе общества анонимных обжор (АО): «Скажи стоп: стоп голоду, стоп гневу, стоп одиночеству и стоп усталости» [31]. Она научилась распознавать свои чувства и не принимать их за голод. Научилась отдыхать, когда устанет, разговаривать с людьми, если рассердится на кого-то, и подыскивать себе занятия, когда скучно.

Пруденс понравилось в обществе АО. Для нее было таким облегчением слышать рассказы других людей о расстройствах пищевого поведения. Полегчало на душе и оттого, что она познакомилась с выздоравливающими женщинами, которые хорошо себя чувствовали. Она оценила моральную поддержку и беседы о чувствах. Она завела себе блокнот повышения сознательности, в который записывала все обидные замечания по поводу внешности или фривольные высказывания. Она принесла и показала мне рекламу, на которой были изображены худые женщины. Она испытывала отвращение, потому что этих женщин изображали только как объект сексуального интереса, а не как полноценных личностей. Пруденс гордилась своей независимостью и стала более активно выражать неприятие, когда окружающие пытались навязать ей роль пустоголовой красотки «бимбо» [32].

А потом она решила побороть свое безудержное стремление объедаться. Это необходимый и важный шаг к выздоровлению, но это ужасно трудно. Мой клинический опыт показывает, что побороть стремление объедаться так же сложно, как и удержаться от употребления наркотиков. Для этого требуются дисциплинированность и устойчивость к эмоциональным потрясениям. Пруденс научилась мысленно обращаться за помощью к брату. Она представляла себе его лицо и разговаривала с ним, прося помочь справиться с приступами обжорства. Когда ей это удавалось, она мысленно благодарила его.

Конечно, у Пруденс не всегда все получалось. Но постепенно она сумела сократить количество приступов переедания до одного в день. После четырех месяцев психотерапии она впервые провела целый день без переедания. К ней отчасти вернулись силы, кожа и волосы стали выглядеть более здоровыми. Она сообщила, что бывали такие дни, когда она вообще не думала о своем весе.

Пруденс любила поговорить, стала более чуткой к своим и чужим чувствам, чем типичные подростки. Постепенно она победила пристрастие к перееданию. Она дала себе слово быть хозяйкой собственной жизни. После нескольких месяцев наших встреч она сказала мне: «Грег бы меня такую одобрил».

Анорексия – проблема процветающих стран. По словам Питера Роуэна, это «жажда под дождем». Анорексия является также результатом протеста против навязанных культурой правил, которые заставляют женщину быть красивой. Сначала девушка изо всех сил старается быть стройной и красивой, но со временем анорексия полностью ее подчиняет. Своим поведением она словно сообщает миру вокруг: «Посмотрите, какая я худая, даже стройнее, чем от меня требовалось. Вы не можете заставить меня есть больше. Я сама хозяйка своей судьбы, даже если моя судьба – умереть с голода».