Патрисия Эванс - Не бьет, просто обижает [Как распознать абьюзера, остановить вербальную агрессию и выбраться из токсичных отношений] [litres]

В обеденное время агрессор подходит к холодильнику и спрашивает:

– Есть что на обед?

– Я оставила в холодильнике салат с креветками.

– С чего ты взяла, что я хочу салат! – сердито восклицает агрессор.

Это выводит жертву из равновесия. Гнев и предположение о том, что она подумала, будто он хочет салат, требуют от нее ответа:

– Чего ты разошелся? Я такого не говорила.

– Просто отстань от меня. Вечно ты настаиваешь на своей правоте.

Они находятся в двух разных реальностях. Агрессор разгневался, потому что жертва посмела возразить ему, сказав: «Чего ты разошелся?» Но женщина думает, что он рассердился, потому что она чем-то расстроила его, упомянув салат. В конце концов, она же «знает», что он ее любит. Должно быть, у него сложилось впечатление, что она настаивала на том, чтобы он съел салат, но на самом деле она с удовольствием и сама съела бы его. Она думает: «Может, мы поговорим и он поймет, что я не имела в виду, чтобы он непременно съел салат». (Ей кажется, что он находится в ее реальности взаимности.)

Она объясняет: «Знаешь, я на самом хотела сказать, что…» – и ссылается на свое первое высказывание о том, что оставила в холодильнике салат. Агрессор прерывает ее, потому что помнит вопрос: «Чего ты разошелся?» Любую реакцию он воспримет как враждебную, потому что не хочет признавать иррациональность своего гнева. Он предполагает, что собеседница находится в его реальности Силы подчинения. Он думает: «Ага! Ты усомнилась в моем влиянии, хочешь выставить меня в плохом свете и пытаешься настоять на своей правоте!»

Он прерывает ее попытку примирения («Знаешь, я на самом хотела сказать, что…») гневным и высокомерным тоном, как будто все это ему надоело. Он едва сдерживается, процеживая: «Если хочешь продолжать спорить, я могу пообедать в кафе».

Полное отрицание агрессии со стороны абьюзера предотвращает любую возможность объясниться с ним . Его гнев усиливается, а жертва все больше недоумевает, как это ее слова о том, что она оставила в холодильнике салат, были поняты так, словно она хочет, чтобы он съел салат. Конечно же, агрессор разгневался вовсе не по поводу салата. Он разгневался, потому что хочет выпустить свой гнев совершенно безнаказанно. И эта безнаказанность оказалась под вопросом, когда женщина спросила: «Чего ты разошелся?» Ему показалось, что она противостоит ему и он теряет свою власть над ней.

Полное отрицание агрессии со стороны абьюзера предотвращает любую возможность объясниться с ним.

Величайшая трагедия вербально агрессивных отношений заключается в том, что все попытки жертвы добиться примирения, взаимопонимания и близости отвергаются сразу же, без раздумий, потому что воспринимаются как враждебные. А это происходит, потому что агрессор не ощущает своей власти над партнером и ему кажется, что она может взять над ним верх. В его реальности не существует взаимности.

Далее приведены примеры того, как жертва автоматически подстраивает слова и поведение агрессора под свою реальность.

Если тривиализируется ее работа, жертва может подумать, что партнер действительно желает поддержать ее и говорит снисходительно, потому что не понимает, как эта работа важна для нее, но когда поймет, то перестанет относиться к ней снисходительно. В данном случае жертва интерпретирует услышанное согласно своим убеждениям о том, что партнер разделяет ее реальность и хочет оказать ей эмоциональную поддержку. Любопытно, что агрессор, тривиализирующий жертву, часто хвастается ею перед другими, как если бы говорил о какой-то своей вещи.

Если ей возражают во всем, жертва может прийти к мнению, что на самом деле партнер уважает ее взгляды, но просто не может принять их, потому что думает не так, как она, и не может понять ее. В данном случае она интерпретирует услышанное от партнера согласно своей реальности взаимности.

Если на нее кричат, жертва может прийти к мнению, что ее слова или поступки каким-то образом задели партнера. Женщина также может считать, что он хочет узнать , что она на самом деле сказала или сделала, чтобы убедиться, что она любит его, и чтобы боль его утихла. Таким образом, жертва интерпретирует услышанное от партнера согласно своей реальности эмпатического участия.

Если абьюзер утверждает, что не понимает, о чем она говорит, жертва может прийти к мнению, что он действительно желает понять ее слова, поэтому ей нужно объясняться более четко и ясно. Она уверена, что партнер стремится к взаимопониманию и разделяет ее реальность взаимности и сотрудничества.

Если абьюзер говорит, что она не должна ощущать то, что ощущает в данный момент, жертва может прийти к мнению, что поскольку он действительно заботится о ней, то она, должно быть, неверно поняла его слова или, возможно, ее чувства и вправду ошибочны. Интерпретируя сказанное им согласно своей реальности, она не видит иных причин, почему он говорит, что ее чувства ошибочны.

Если абьюзер критикует ее слова вне контекста, жертва интерпретирует его критику согласно своей реальности взаимности, предполагая, что он расстроился, потому что пытается понять ход ее мыслей, но не сможет этого сделать, пока она не будет выражать их яснее.

Если абьюзер не отвечает или не разговаривает с ней, жертва может прийти к мнению, что он слишком замкнутый или слегка аутист, но действительно хочет общаться с ней, потому что это естественный элемент отношений взаимной поддержки. Таким образом, она интерпретирует его нежелание общаться согласно своей реальности взаимности.

Если абьюзер говорит, что не может вспомнить разговор, который, по ее мнению, никак не мог забыть, потому что тот был слишком болезненный, жертва может интерпретировать его забывчивость согласно своей реальности взаимности, придя к мнению, что у него раздвоение личности, как бы ужасно ни было это признавать. То есть иногда он находится в ее реальности, а иногда как бы пропадает, и в его сознании появляется недружественный голос, который он потом не помнит. Одна женщина размышляла над «раздвоением личности» своего партнера несколько месяцев, прежде чем упомянула об этом в разговоре с консультантом. Выражая свой страх, она поведала о том, что ее партнер, по всей видимости, слышит какой-то голос, который говорит то, что он не помнит. Если жертва верит в то, что партнер смотрит на мир так же, как она, и разделяет ее реальность, то ей легче представить, что он сходит с ума, нежели подумать, что он ведет себя агрессивно по отношению к ней.

Осознание реальности абьюзера помогает жертве прийти к осознанию агрессии.

Почему же жертва интерпретирует вербально агрессивное поведении партнера согласно своей реальности взаимности? Все дело в ее восприятии мира. Как и многие, она приучена видеть непосредственную причину и следствие. Например, она может считать: «Если он сердится на меня, значит, причиной тому я». Но с человеческой психикой все не так просто. Причиной происходящего сегодня может оказаться случившееся много лет назад, даже еще в детстве. Особенно это верно в случае вербально агрессивного поведения. С другой стороны, если бы ее партнер не был агрессивным и действительно был чем-то расстроен, то он обсудил бы проблему с ней. Он, например, мог бы сказать: «На вечеринке ты разговаривала с Джо, и я подумал, что тебе с ним интереснее, чем со мной. Я почувствовал себя одиноко, и во мне проснулась ревность. Мне хотелось бы узнать, как ты относишься к нему и можем ли мы проводить больше времени вместе на вечеринках».