Бессел ван дер Колк - Тело помнит все [Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть]

Как объяснил Френсис Коллинз, директор Национальных институтов здравоохранения США (частью которых является НИПЗ): «Под коннектомом подразумевается сеть нейронов (нервных клеток) человеческого мозга с ее огромным количеством связей. Подобно геному, микробиому и другим «омам», целью является составление точной карты коннектома и расшифровка электрических сигналов, генерирующих наши мысли, чувства и поведение, что стало возможным благодаря появлению новых технологий и инструментов» (37). В настоящий момент под эгидой НИПЗ происходит составление этой самой подробной карты коннектома.

Пока мы ожидаем результаты этой трудоемкой работы, мне хотелось бы предоставить последнее слово Лизе, пациентке, которая открыла для меня невероятный потенциал нейробиологической обратной связи. В ответ на мою просьбу подвести итог результатам ее лечения она сказала: «Оно меня успокоило. Оно положило конец диссоциации. Теперь я могу использовать свои чувства; я больше от них не прячусь. Я больше не являюсь их заложником. Я не могу включать и отключать их, однако могу о них не думать. Мне может быть печально из-за пережитого насилия, однако я могу с этим справляться. Я могу позвонить подруге и не говорить об этом, если мне этого не хочется, либо заняться домашними хлопотами или уборкой. Теперь эмоции стали для меня что-то значить. Я больше не испытываю постоянно тревогу, а когда испытываю, то могу в ней разобраться. Если эта тревога исходит из прошлого, то я это понимаю, либо могу рассмотреть, как она связана с моей жизнью в настоящем. И это не только отрицательные эмоции вроде гнева и тревоги – я могу размышлять о любви, интимной близости или сексуальном влечении. Я больше не на нервах. Мое кровяное давление упало. Я больше не готовлюсь к тому, чтобы в любой момент убежать или дать отпор. Нейробиологическая обратная связь дала мне возможность завести отношения. Она освободила меня, позволив жить так, как мне того хочется, потому что я больше не нахожусь в плену у прошлого».

Через четыре года после того, как я познакомился с Лизой и записал наш разговор, она закончила свое медицинское училище одной из лучших и теперь работает на полную ставку медсестрой в местной больнице.

Многих знакомых мне ученых болезни их детей вдохновляли на поиски новых способов познания мозга, разума и лечения. Выздоровление моего собственного сына от таинственной болезни, которую, за отсутствием более точного названия, мы называем синдромом хронической усталости, убедило меня в лечебных возможностях театра.

Большую часть седьмого и восьмого классов Ник провел в кровати, будучи слишком уставшим из-за аллергии и принимаемых лекарств, чтобы посещать школу. Он все больше ненавидел себя и ощущал собственную изоляцию, и мы с его матерью, наблюдая за происходящим, отчаянно хотели ему помочь. Когда его мать заметила, что в районе пяти вечера у него происходил небольшой подъем сил, мы записали его на вечерние занятия в театр импровизации, чтобы у него была хоть какая-то возможность общаться с другими мальчиками и девочками его возраста. Он привязался к своей группе и с удовольствием учился азам актерского мастерства, а вскоре получил свою первую роль – Экшэна в «Вестсайдской истории», крепкого паренька, всегда готового подраться, который исполнял сольную партию в песне «Gee, Officer Krupke». Как-то дома я застал его расхаживающим развязной походкой – он примерял на себя роль влиятельного человека. Получал ли он физическое удовольствие от того, что представлял себя сильным парнем, вызывающим уважение?

Затем он сыграл роль Фонзи в «Счастливых днях». Внимание со стороны девочек и признание зрителей стали поворотной точкой в его выздоровлении.

В отличие от многочисленных психотерапевтов, которые разговаривали с ним про гнетущие его чувства, театр дал ему возможность физически ощутить, каково быть кем-то другим, а не чрезмерно чувствительным мальчиком с проблемами в обучении, в которого он постепенно превращался.

Став полноценным членом группы, он на подкожном уровне почувствовал себя сильным и умелым. Я убежден, что эта новая сформировавшаяся его версия направила его на верный путь, чтобы стать продуктивным, любящим взрослым, каким он является теперь.

Наше чувство принадлежности, ощущение контроля над собой определяются нашими отношениями со своим телом и его ритмами: наши циклы сна и бодрствования, то, чем мы питаемся, сидим и ходим, определяют контуры нашей жизни. Чтобы обрести голос, мы должны находиться в собственном теле – быть в состоянии дышать полной грудью и устанавливать связь с собственными внутренними ощущениями. Это противоположность диссоциации, когда человек «покидает свое тело», исчезает. Кроме того, это является противоположностью депрессии, когда валяешься перед телевизором, который предоставляет пассивное развлечение. Актерская игра – это возможность использовать свое тело, чтобы найти и занять свое место в жизни.

Преображение Ника было не первым случаем, когда я лично наблюдал целебную силу театра. В 1988 году я все еще наблюдал троих ветеранов с ПТСР, которых повстречал в больнице для ветеранов, и когда они продемонстрировали внезапный прилив жизненных сил и оптимизма, а их семейные отношения стали налаживаться, я счел это своей заслугой. Только потом я узнал, что все трое участвовали в одной театральной постановке.

Желая привлечь внимание к бедам бездомных ветеранов, они уговорили драматурга Дэвида Алана Мэмета, жившего неподалеку, встречаться с ними раз в неделю для написания сценария на основе их опыта. Мэмет затем пригласил Аль Пачино, Дональда Сазерленда и Майкла Джей Фокса приехать в Бостон на вечер под названием «Зарисовки о войне», целью которого был сбор средств на преобразование клиники для ветеранов, в которой я познакомился со своими пациентами, в приют для бездомных ветеранов (1).

Возможность выйти на сцену с профессиональными актерами, рассказать про свои воспоминания о войне и прочитать свои стихи была явно куда продуктивнее для них, чем любая психотерапия.

С незапамятных времен люди использовали коллективные церемонии, чтобы справиться со своими самыми пугающими и сильными чувствами. Древнегреческий театр – древнейший, про который нам известно из письменных источников, – судя по всему, образовался из религиозных ритуалов, которые включали танцы, пение и постановки мифов. К пятому веку до нашей эры театр играл центральную роль в общественной жизни – зрители сидели полукругом вокруг сцены, чтобы это позволяло им наблюдать за эмоциями и реакциями друг друга.