Бессел ван дер Колк - Тело помнит все [Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть]

Что касается травмированных детей, то в последнюю очередь нам нужно убирать из школьной программы занятия, направленные именно на это: хоровое пение, физическую культуру, большие перемены и все остальное, что связано с движением, играми и другими формами веселого взаимодействия.

Как мы уже видели, психиатрия зачастую лишь усложняет существующую проблему. Многие современные психиатры воспринимают пациентов как конвейер и, пообщавшись с ними пятнадцать минут, выдают им гору таблеток для снятия боли, тревоги или депрессии. Они словно говорят: «Позволь нам тебя исправить; просто следуй указаниям и принимай вот эти препараты, а потом возвращайся через три месяца – но только не вздумай пытаться решить свои проблемы спиртным или наркотиками». Подобные сокращенные варианты лечения делают невозможным развитие заботы о себе или самоуправления. Одним из трагических примеров этой тенденции является повсеместное назначение болеутоляющих, которые ежегодно убивают в США больше людей, чем автокатастрофы и пули.

Все больше полагаясь на медикаменты в лечении этих проблем, мы забываем про первоначальную проблему: с чем эти пациенты пытаются справиться? Какие у них есть внутренние и внешние ресурсы? Как они себя успокаивают? Заботятся ли они о своем теле и как вырабатывают у себя физическое чувство контроля, жизнерадостности и расслабленности? Имеет ли в их жизни место динамическое взаимодействие с другими людьми? Которые по-настоящему знают их, любят их и заботятся о них? На кого они могут рассчитывать, когда напуганы, когда у них болеют дети или же когда они болеют сами? Являются ли они членом какого-то сообщества и играют ли важную роль в жизнях людей вокруг? Какие именно навыки нужны им, чтобы уделять сосредоточенное внимание и принимать решения? Чувствуют ли они себя нужными? Что у них особенно хорошо получается? Как можно им помочь почувствовать, что они контролируют свою жизнь?

Хотелось бы мне верить, что стоит нашему обществу начать уделять особое внимание потребностям детей, как все формы социальной поддержки для семей – тема, до сих пор вызывающая в нашей стране огромные споры, – постепенно станут восприниматься не только желаемыми, но и осуществимыми. Что изменилось бы, будь у всех американцев возможность оставлять своих детей на день в хороших детских садах, отправляясь на работу или учебу? Как бы выглядела наша система образования, если бы детей с ранних лет учили навыкам коллективной работы, саморегуляции, сдержанности и концентрации внимания (вместо того, чтобы делать упор на сдаче контрольных, для чего достаточно позволить детям руководствоваться своей природной любознательностью и желанием добиваться успехов – и чему мешает чувство беспомощности и страха вкупе с перевозбуждением)?

У меня есть семейная фотография, на которой мне пять лет, где я сижу между своими старшими (очевидно, более мудрыми) и младшими (очевидно, более зависимыми) братьями и сестрами. На фотографии я гордо поднимаю перед собой игрушечный деревянный кораблик, улыбаясь до ушей: «Смотрите, какой я замечательный ребенок и какой потрясающий у меня кораблик! Не хотели бы вы со мной поиграть?» Все из нас, в особенности дети, нуждаются в подобного рода уверенности – уверенности в том, что другие признают нас и будут хорошо к нам относиться. Без этого мы не сможем выработать чувство принадлежности, которое позволит нам заявить: «Вот во что я верю; вот за что я стою; вот чему я себя посвящу». Чувствуя, что нам есть место в сердцах и головах любящих нас людей, мы способны свернуть горы. Дети и взрослые сделают что угодно для людей, которым они доверяют, чье мнение они ценят.

Если же человек чувствует себя брошенным, невидимым, то для него уже ничего не имеет значения. Страх разрушает любознательность и игривость. Чтобы стать здоровым обществом, нам нужно воспитывать детей так, чтобы они без страха играли и учились. Без любопытства не может быть развития, и человеку не научиться познавать, методом проб и ошибок, себя и свои жизненные приоритеты

На данный момент более чем пятьдесят процентов детей в программе «Head Start» сталкивались с тремя или более неблагоприятными событиями в жизни, наподобие тех, что рассматривались в НДО-исследовании: тюремное заключение одного из членов семьи, депрессия, насилие, жестокое обращение или применение наркотиков дома либо же временная бездомность.

У людей, которые чувствуют безопасную и значимую связь с другими, мало причин для того, чтобы проматывать свою жизнь, употребляя наркотики или бесцельно пялясь в телевизор: у них нет желания запихивать в себя углеводы или нападать на других людей. Если же они не видят никакого смысла во всех своих действиях, то чувствуют себя в западне и склонны принимать таблетки, вступать в уличные банды, экстремистские религиозные секты или присоединяться к радикальным политическим движениям – в общем, ко всему, что может принести им облегчение. Как показало НДО-исследование, жестокое и пренебрежительное обращение с детьми – наиболее предотвратимая причина психических заболеваний, самая распространенная причина наркотической и алкогольной зависимости, а также фактор, который вносит значительный вклад в увеличение смертности от диабета, сердечно-сосудистых заболеваний, рака, инсульта и самоубийства.

Мы с моими коллегами делаем упор в своей работе на детей и подростков, которые наиболее всего подвержены влиянию психологической травмы. С тех пор как мы совместными усилиями основали Национальную группу по травматическому стрессу у детей в 2001 году, она выросла в обширную сеть из более чем 150 центров по всей стране, каждый из которых разработал специальные программы для школ, системы ювенальной юстиции, агентств по опеке, приютов для бездомных, военных учреждений и интернатов.

Наш Центр травмы является одним из учреждений этой группы, занимающихся разработкой и оценкой методов лечения. Вместе с моими коллегами Джо Спинаццола и Маргарет Блаустейн мы разработали комплексные программы для детей и подростков, которые теперь применяются в Хартфорде, Чикаго, Хьюстоне, Сан-Франциско, Анкоридже, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Каждые два года мы вместе с коллегами выбираем определенный регион страны, подыскивая с помощью местных контактов воодушевленные, открытые и уважаемые организации, которые в итоге становятся новыми центрами распространения наших терапевтических методов. Так, например, в течение одного из этих двухлетних периодов я работал совместно с коллегами из Мизула, штат Монтана, чтобы помочь им разработать специализированную программу лечения психологической травмы для местной индейской резервации с учетом их культурных особенностей.