Анна Кирьянова - Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

Да я бы тут же согласилась, что земля плоская, а звезды – это такие дырочки в небе, если бы старая-старая бабушка заплакала. И суп постный. Или я не знаю, какой, но совершенно правильно сваренный. Только не плачь!

Внук так и сделал – перестал спорить. И поел супа.

Иногда не надо рушить иллюзии – ибо что мы дадим взамен? И чем утешим?

Может, это неправильно. И правда должна быть голой и неприглядной, как говяжий мосол. Но я так не думаю. Иногда все иначе…

Сначала говорит сделать одно, а потом – совершенно другое. Или дает задание, говорит, как его выполнить. Вы задание выполняете в точности по его указанию, а он придирается к чему-то и требует исправить. Или изменить. Или девушке заказали статью. Она статью отличную написала, в точности выполнив желания заказчика. А он стал указывать на что-то неважное, и требовать изменить или переделать. Вроде бы мелочь, пустяк. Но ведь все было обговорено! Так и должно было быть. А другой мужчина внес в диссертацию поправки и дополнения, как хотел его старенький научный руководитель. Но этот пожилой ученый потом начал требовать эти правки снова поправить. Надо по-другому, я же вам говорил!

Это такие люди-самодуры. Дают указания, что-то заказывают, просят или требуют, а потом забывают о своих словах и начинают опять что-то требовать. Спорить можно, конечно. Только нервов на эти споры потратится уйма, отношения испортятся, возникнет взаимное раздражение… Но и исправлять большого смысла нет. Самодур позабудет о своих требованиях, как забыл о предыдущих. Это у него настроение такое, изменчивое. И хочется исправлять и критиковать чужой труд.

Можно обойтись без спора, как великий Микеланджело. По легенде, вельможа заказал у скульптора громадную мраморную статую греческого героя. Микеланджело тяжело трудился, вложил много сил, проявил свой гений, и статую создал – всем на диво. Но вельможа остался недоволен и стал критиковать нос статуи. Дескать, нос надо поправить. Неправильный нос! Непропорционально большой. Скульптор взял в пригоршню побольше мраморной пыли и стал по носу скульптуры усердно возюкать. Делать вид, что поправляет нос; вон как пыль сыпется, видите же. А потом спокойно сказал богачу: «Теперь нос хороший? Теперь устраивает вас?» Вельможа важно ответил, что гораздо лучше стало. Теперь хорошо. Теперь нос правильный. Он значительно уменьшился и стало красиво!

Ученик потом спросил мастера, мол, вы же ничего не исправили. Вы же только пыль в глаза пустили, так сказать! Микеланджело согласился. Да, говорит. И что? Спора не вышло, все довольны, статуя куплена, и вообще – все хорошо. Все и было хорошо. Иногда надо согласиться и сделать вид, что уменьшаешь нос статуе. Или вносишь новые правки в текст, хотя они совершенно не нужны. Если речь идет о чем-то неважном, ненужном, нет смысла заводить спор и начинать конфликт с капризным самодуром. Но это только в том случае, если он моментально забывает о том, что приказывал или просил полчаса назад. Ему важно ваше согласие, вот и все. И важно почувствовать себя важным.

Или вот принц Людвиг Баварский часто гневался и приказывал: «Отрубите ему голову!» или еще хуже: «Ослепите этого предателя!» Ужасные и кровожадные приказы. Но придворные знали, что у принца с головой неладно. Он психически нездоров. Поэтому они соглашались и кивали, а потом уводили «преступника» подальше от глаз принца. И не причиняли ему никакого зла, разумеется. А странный Людвиг благополучно забывал о своем приказании. И на следующий день мило здоровался с тем, кого приказал казнить. И спрашивал: «не правда ли, сегодня чудесный денек? Вы придете в театр смотреть представление?»

Так себе трюк, конечно. Но иногда речь идет о человеке, выжившем из ума, например. О стареньком и больном. Или о человеке импульсивном, отдающем противоречивые приказы. Которому сегодня нос статуи кажется слишком большим, а завтра – слишком маленьким. Ну что же. Если немножко повозюкать пылью по мрамору, вреда не будет. Ни статуе, ни нам, ни вредному вельможе… Так рассудил великий Микеланджело.

с подругой. Характер у подруги изменился, она стала склочной и требовательной. Скандалить начала из-за пустяков. В магазине находила дефекты в товаре, микроскопические дефекты. Она и покупать-то это пальто, например, не собиралась, она с подругой заходила за компанию; но тут же начинала ругаться и требовать директора. В кафе из-за каждой мелочи она скандалила, жалобы писала. В театре и то нашла к чему привязаться и разругалась с гардеробщиком. Сам директор театра вышел уладить конфликт. И вроде бы подруга была права. Но скандальная мелочность и жалобы сделали общение с ней невыносимым.

Я спросила: «А когда приносят извинения, подруга успокаивается?» Женщина подумала и ответила утвердительно. Тут же успокаивается и забывает об инциденте. Как будто ей и нужно это: признание вины и извинения.

Все правильно. В жизни у подруги вот что происходило: ее муж изменил ей и ушел. Потом помыкался, подумал и вернулся. Она страшно переживала, она любила мужа очень. А он сказал, что вернулся ради детей. Да и вообще, что такого случилось? Ну, увлекся. Загулял. Кризис среднего возраста. Я же пришел, что еще надо-то?

Вот это и надо – попросить прощения. Хотя бы извиниться за причиненную боль. Хотя бы сказать: «Извини за то, что случилось!» Но этих слов не было. И все шло своим чередом в этой семье. А душа болела!

Так бывает. Виноват один человек, а извинений истерзанная душа требует у других. «Уверьте меня в том, что я чего-то стою! Что я имею право хотя бы на уважение, на внимание!» Так человек компенсирует причиненный ему вред – за счет других людей. И выглядит некрасиво и ненормально. Мужчина, которого бросила девушка, отыгрывался на сотрудницах и вообще на всех женщинах. Девушка, которую изводила и проклинала мать, с крайним раздражением и гневом относилась к учителям, врачам, психологам, которые внешне и по возрасту ей напоминали об унижениях. Эти люди требовали извинений, так сказать, от тех, кто не имел к их ситуации никакого отношения.

Они все перепутали. Извинения можно получить. Не от того, от кого их ждешь. И отомстить можно. Но не тому, кто этой мести достоин. Это не принесет облегчения, только на минуту отвлечет от главной проблемы. Которую и нужно решать.

Но гораздо безопаснее и проще требовать извинений от посторонних людей. Потому что страшно и стыдно решать настоящую проблему…

Сначала так аристократов называли, в Викторианскую эпоху. А потом так стали называть воспитанных образованных людей, которые имеют чувство собственного достоинства и признают его у других. Уважают себя и уважают других. А разница между мужчиной и джентльменом и между леди и женщиной – всего один пенс. Мелкая монетка. Хотя не в монетке дело, конечно.