Карл Юнг - Архетипы и коллективное бессознательное [litres]

52Смотрящий в воду видит собственное лицо, но вскоре за ним начинают появляться живые существа; рыбы, безвредные обитатели глубин – безвредные, если только озеро не населяют призраки. Это водяные существа особого рода. Иногда в сети рыбаков попадают русалки, полурыбы-полуженщины [28] См.: Paracelsus, De vita longa (1562), а также мой комментарий в ст. «Парацельс как духовное явление» [относительно Мелюзины, абз. 179 и далее, абз. 215 и далее]. . Русалки зачаровывают:

53Русалки представляют собой инстинктивную версию магического женского существа, которое я называю анимой . Известны также сирены, мелюзины (морские девы) [29] См.: изображение адепта в Liber mutus (1677) (сб. « Практика психотерапии» , рис. 13). Он рыбачит и поймал русалку. Его soror mystica , однако, ловит птиц в свою сеть, символизирующую анимус. Идея анимы часто появляется в литературе XVI и XVII веков, например у Витуса, Альдрованди, а также в толкованиях Tractatus aureus . См. главу «Загадка Болоньи» в моей работе « Mysterium Coniunctionis », абз. 51 и далее. , дриады, грации, дочери короля эльфов, ламии, суккубы, внушающие юношам безрассудную страсть и высасывающие из них жизнь. Морализирующие критики сказали бы, что эти фигуры суть проекции душевных эмоциональных состояний, пустые фантазии. Следует признать, что в этом есть известная доля истины. Но разве это вся правда? Разве русалка в самом деле всего лишь продукт нравственной слабости и распущенности? Разве подобных существ не существовало давным-давно, в те времена, когда пробуждающееся сознание человека еще было крепко связано с природой? Несомненно, духи лесов, полей и рек существовали задолго до возникновения вопросов морали. Более того, этих существ в равной степени боялись и почитали, а их весьма необычные эротические повадки считались отнюдь не главной их характеристикой. Сознание человека тогда было намного проще, а его власть над ним смехотворно мала. Огромная доля того, что сегодня мы воспринимаем как неотъемлемую часть нашего психического бытия, у примитивных людей представляло собой проекции самого разного рода.

54Слово «проекция» в действительности не вполне подходит, так как ничто из психики не было выброшено. Скорее, она приобрела свою нынешнюю сложность в результате ряда актов интроекции. Сложность психики росла пропорционально деспиритуализации природы. Обольстительная русалка из далекого прошлого считается сегодня «эротической фантазией» и может осложнить нашу психическую жизнь самым болезненным образом. Она предстает перед нами как русалка; она восседает на нас как суккуба; она меняет облик как ведьма, и в целом проявляет вопиющую независимость, которая абсолютно не подобает психическому содержанию. Иногда она рождает страсть, которая не уступает самым сильным чарам; иногда – ужас, который по силе может соперничать со страхом дьявола. Это коварное существо, которое появляется у нас на пути в самых разных обличьях и одеяниях, играет с нами злые шутки, вызывает счастливые и горькие иллюзии, депрессии, экстаз, неуправляемые вспышки эмоций и так далее. Даже в состоянии разумной интроекции русалка не теряет своей проказливой природы. Ведьма не перестала варить свои приворотные и смертельные зелья; ее магический яд ныне трансформировался в интригу и самообман. Хотя они невидимы, однако от этого отнюдь не менее опасны.

55Но как мы смеем называть это эльфическое существо «анимой»? Анима означает душу и должна обозначать нечто чудесное и бессмертное. Однако так было не всегда. Не следует забывать, что это догматическое представление о душе, цель которого – обнаружение чего-то необыкновенно живого и деятельного. Немецкое слово Seele , через готическую форму saiwalô , состоит в родстве с греческим словом aióλoς , что означает «быстро движущийся», «меняющий оттенок», «переливчатый» – вроде бабочки (греч. ψυχή ), перелетающей с цветка на цветок, живущей медом и любовью. В гностической типологии ävθρωπoς ψυχικός , «человек душевный», стоит ниже πνευματικóς, «человека духовного». Наконец, есть низкие, злые души, которые обречены вечно поджариваться в аду. Даже весьма невинная душа некрещеного новорожденного лишена возможности созерцания Бога. Для дикарей душа есть магическое дыхание жизни (отсюда термин «анима») или пламя. Неканонизированное изречение Иисуса гласит: «Кто приближается ко мне, приближается к огню». По Гераклиту, на высших уровнях душа огненная и сухая: слово ψυχή близко по смыслу к «прохладному дыханию» – ψύχειν означает «дышать», «дуть», а ψυχρóς и ψῡχος означают «холодный», «прохладный», «сырой».

56Существо, имеющее душу, – живое существо. Душа – жизненное начало в человеке; она живет сама и вызывает жизнь. Так, Бог вдохнул в Адама дыхание жизни, чтобы он смог жить. Своими хитроумными иллюзиями душа побуждает к жизни пассивную материю, которая жить не хочет. Душа заставляет нас верить в самые невероятные вещи. Она ставит западни и капканы, чтобы человек пал, спустился на землю, жил на ней и оставался к ней привязан; так Ева в раю не могла успокоиться, пока не убедила Адама вкусить от запретного яблока. Не будь этой переливчатой подвижности души, человек сгинул бы, предавшись своей величайшей страсти – лености [30] La Rochefoucauld, Pensées DLX. Цит. по: Символы трансформации, абз. 253. . Определенная разумность является ее поборником, а определенная мораль превозносит ее как величайший дар. Однако иметь душу значит подвергаться риску, ибо душа есть дарующий жизнь демон, эльфическая игра которого окружает человека со всех сторон. В догмах этому демону грозят сверхчеловеческими наказаниями и сулят награды, выходящие далеко за пределы человеческих возможностей. Небеса и ад – судьбы, уготованные душе, а не цивилизованному человеку, который в своей наготе и робости не будет иметь ни малейшего представления, что делать в небесном Иерусалиме.

57Анима – не душа в догматическом смысле, не аnima rationalis , то есть философское понятие, но природный архетип, позволяющий свести воедино все проявления бессознательного, примитивного разума, историю языка и религии. Анима – это «фактор» в подлинном смысле этого слова. Человек не может создать ее; напротив, она есть априорный элемент его настроений, реакций, импульсов, всего того, что спонтанно происходит в нашей психической жизни. Это нечто, что живет само по себе и делает живыми нас. Это жизнь за сознанием, которая не может быть полностью интегрирована с ним, но из которой это сознание проистекает. Ибо, в конечном итоге, психическая жизнь по большей части есть жизнь бессознательная, окружающая сознание со всех сторон. Данный факт весьма очевиден: только задумайтесь, сколько бессознательной подготовки требуется, например, чтобы зафиксировать то или иное чувственное впечатление!