Ричард Коннер - Стратегическая психотерапия. Ступень II

Может ли испытание как теория изменения бросить вызов другим теориям? Она, без сомнения, соответствует последнему критерию, так как ее невозможно опровергнуть. Любой человек всегда может доказывать, что все люди в терапии проходят через испытания. Даже самые изобретательные экспериментаторы не смогли опровергнуть, что любая терапия— это испытание. Сам по себе тот факт, что человек должен попросить о помощи, чтобы терапия началась, — это уже испытание. Это означает, что человек не смог решить свои проблемы и должен признать, что он нуждается в помощи. Еще лучше это демонстрируют те люди, которые не просили о помощи, но оказались вовлечены в терапию против своей воли; когда человек вынужден проходить терапию— это испытание (и даже когда он должен платить за то, чего он не хочет).

Терапия— это далеко не райский сад. Инсайт-терапия— это неприятное переживание, потому что клиенту приходится подробно останавливаться и изучать все свои тяжелые мысли и пороки, о которых он предпочел бы не упоминать. Если человек возражает, терапевт скорее всего будет утверждать, что предвидел сопротивление и его проработку. Клиент должен страдать, исследуя то, о чем он предпочел бы не думать. Интерпретации всегда касаются таких вещей, в которых он признается неохотно. На более простом уровне, Фрейд (который распознавал испытание, когда он с ним встречался) предлагал, чтобы гонорар служил на пользу анализу, что является неосознанным признания испытания как основы анализа. Имеем ли мы дело с психодинамической ортодоксией или и с одной новейшей групп конфронтации, где люди сталкиваются со своими собственными внутренними ужасами, школа инсайта четко основана на предпосылке, что испытание— основа изменений.

Модификаторы поведения не заставляют людей думать о неприятных вещах, они больше подчеркивают положительную сторону подкрепления. Однако сама терапия часто бывает скучной, так как на ней читают лекции по теории научения, а еще заставляют реагировать запрограммировано на чье-нибудь глубокое несчастье. Нечеловеческая реакция на человеческое поведение может быть испытанием. Конечно, модификаторы поведения также упиваются приемами отучения, содержащими явные испытания, например, он шокируют людей с помощью слов или электричества, когда те проявляют симптомы. Даже как будто бы мягкие приемы, не связанные с отучением, вроде процедуры обоюдного запрета Джозефа Уолпола, где клиенты представляют себе фобические ситуации, — это далеко не радостное занятие. Неприятно, а может быть и утомительно воображать себе одну за другой фобические ситуации, о которых клиент и думать не хочет, да еще платить за это деньги.

Семейная терапия тоже вольно или невольно предлагает испытания. Когда человек вынужден прийти к специалисту со своей семьей и признать, что он потерпел неудачу как родитель, или ребенок, или супруг, это уже испытание. Исследовать, какую роль человек сыграл в появлении проблемного члена семьи или даже признать сам факт, — это испытание. Терапевты, пользуясь приемами принятия, вероятно, посоветуют семье продолжать страдать, что характерно для Миланской группы. Другие терапевты используют приемы переживания и конфронтации, предлагая семье неприятные интерпретации с инсайтом, так что члены семьи начнут намекать, что предпочли бы быть где-нибудь в другом месте. Некоторые терапевты, которым нравится, когда вся семья рыдает и выражает эмоции, должны сосредоточиться на том, чтобы вытащить их страдания наружу.

Очевидно, что к какой бы теории терапевт себя ни относил, можно найти убедительные доказательства того, что испытание является «настоящей» причиной изменений в современной терапии. Стоит нам себя ограничивать какой-либо терапевтической школой? А как насчет других аспектов человеческой жизни? Первой на ум приходит религия. Разве не испытание лежит в основе христианской церкви? Очевидно, что в основе христианского изменения или обращения лежит представление о том, что спасение придет через мучение и страдание, а не через вино и хорошее угощение. Обращение происходит, когда христианин отказывается от секса и вина и надевает власяницу.

Можно упомянуть, мимоходом, что не только христианство и западный мир пришли к испытаниям. Если мы бросим взгляд на восточную философию и религии, мы увидим, что несчастье— это часть просветления. В восточных религиях не только подчеркивается польза страдания, но, например, в дзен-буддизме, с его процедурами изменения 700-летней давности, содержатся особые испытания.

Как бы мы ни рассматривали испытание: как прием или как универсальную теорию изменений, оно заслуживает дальнейшего изучения и исследования. Поскольку испытание еще много лет будет объектом изучения и учебной дисциплиной, в нем необходимо подчеркнуть один аспект. Как и любое сильное средство, испытание может причинить вред в руках неумелого или безответственного человека, которому не терпится заставить людей страдать. Этим приемом, как никаким другим, может злоупотребить наивный или некомпетентный терапевт. Нам всем следует помнить, что общество дает терапевту разрешение на помощь в облегчении страданий, а не на создание новых.

«Критерии оценки психотерапевта» — материал взят из главы 1 ProblemSolvingTherapy, J.Haley; Jossey-Bass Publishers, San Francisco, California, 1987. Переработан и отредактирован Р.В.Коннером. Перевод Ю.И.Зыряновой.

«Стадии терапии» — материал взят из главы 5 Problem Solving Therapy, J.Haley; Jossey-Bass Publishers, San Francisco, California, 1987. Перевод Ю.И.Зыряновой.

«Непрямые предписания» — глава 5 книги: Ю.И.Зырянова Стратегический подход в семейном консультировании по Джею Хейли ; Потанинский центр, Новосибирск, 1998.

«Семейная ориентация» — глава 2 книги Leaving Home, J.Haley; McGraw-Hill Book Company, New York, 1980. Перевод Ю.И.Зыряновой.

«Терапия испытанием» — Введение в книгу Ordeal Therapy, J.Haley; Jossey-Bass Publishers, San Francisco, California, 1984. Перевод Ю.И.Зыряновой.

Этой идеей я обязан Клу Маданес, которая подчеркивала защитную функцию молодого человека в семье, см. Cloe Madanes, “The Prevention of Rehospitalization of Adolescents and Young Adults,” to be published.

Описание шизофрении с этой точки зрения см. в J. Haley, Strategies of Psychotherapy, Grune & Stratton, New York, 1963.