Джонатан Готтшалл - Как сторителлинг сделал нас людьми

Когда юного Петю убивают в бою, капитан Денисов испытывает сильную скорбь. Откуда я знаю? Толстой такого не говорит и не показывает мне слез капитана. Все, что я вижу как читатель, ограничивается отходящим от остывающего тела Пети Денисовым, который хватается за плетень.

Впрочем, автор не наделен абсолютной властью формировать наш читательский опыт. Он направляет нас на путь воображения, но не определяет его. Фильм начинается с создания сценария, но в жизнь его претворяет только режиссер. Так происходит с любой историей. Писатель находит слова, но они инертны и требуют катализатора – читательского воображения.

Очевидно, что маленькие дети созданы из фантазий. На момент написания этой книги моим дочерям семь и четыре, и их жизни насквозь пропитаны воображением. Каждый их день – это счастливое путешествие по Нетландии. Они наслаждаются, читая книги и смотря мультфильмы, играя в дочки-матери, принцев и принцесс, героев и злодеев. Для моих девочек истории необходимы практически так же, как пища и любовь. Запретить Нетландию было бы насилием по отношению к ним.

В этом отношении мои дочери не уникальны. Дети по всему миру наслаждаются выдумками и сами начинают выдумывать уже в возрасте двух-трех лет. Фантазии находятся в самом центре их жизни и фактически определяют ее. Что делают маленькие дети? В основном придумывают.

Со взрослыми, разумеется, все по-другому. Нам нужно работать, и мы не можем играть весь день напролет. В пьесе Джеймса Барри «Питер Пэн» дети семьи Дарлинг путешествуют в Нетландию, но некоторое время спустя начинают скучать по дому и возвращаются в реальный мир. Пьеса намекает, что им придется повзрослеть, а взросление означает необходимость покинуть выдуманный мир, называющийся Нетландией.

Но Питер Пэн остается в Нетландии, потому что он никогда не повзрослеет. Мы все немного больше похожи на Питера, чем нам кажется; мы покидаем ясли и забываем об игрушечных тележках и кукольных нарядах, но никогда не перестаем играть. Меняется лишь способ. Романы, сны, фильмы и мечты – это провинции Нетландии.

Одна из загадок, с которыми читатель столкнется в этой книге, касается даже не столько существования фантазий (что несколько странно), сколько места, которое они занимают. Роль фантазий в человеческой жизни простирается далеко за рамки просто романов или фильмов. Фантазирование и подобные ему занятия – главное, что у нас есть. В отличие от других занятий, за которыми можно провести свободное время, фантазированием занимаются абсолютно все. Человек занимается этим в любых условиях, даже во время войны. Вы, наверное, подозреваете, что я преувеличиваю факты в силу своего интереса к ним – может быть. Но давайте обратимся к цифрам.

Даже в век всеобщего волнения за судьбу книг их издание остается важным делом. Художественную литературу для юношества и взрослых покупают намного чаще, чем научные труды; язык некоторых ее соперников начинает становиться похожим на ее собственный. Так, появившаяся в 60-х техника «нового журнализма», заметно повлиявшая на многие нехудожественные жанры, использовала беллетристические приемы для изложения совершенно реальных историй. Мы любим биографии отчасти по тем же причинам, по которым нам нравятся романы: в них есть подробные описания главных героев и рассказы о перипетиях их жизни. Наконец, мемуары, самый популярный тип биографий, довольно часто вольно обходятся с фактами ради достижения художественного эффекта.

Прискорбно то, что, хотя более половины американцев [15] National Endowment for the Arts 2008. продолжает читать художественную литературу, мы все равно читаем мало. Согласно опросу, проведенному в 2009 году Бюро трудовой статистики США, средний американец читает немногим больше двадцати минут в день [16] Bureau of Labor Statistics 2009. , причем эти данные учитывают все виды изданий – от романов до газет.

Рис. 3. Бумагу вытеснили экраны

Мы читаем меньше, чем прежде, но не оттого, что отказались от художественной литературы. Просто бумагу вытеснили экраны, и теперь на протяжении долгих часов мы следим за развитием историй именно на них. Согласно ряду различных исследований, средний американец смотрит телевизор несколько часов в день. К моменту, когда американские дети достигнут взрослого возраста, большая часть их жизни будет проведена перед телевизором [17] Shaffer et al. 2006. P. 623. – он займет даже больше времени, чем школа. Разумеется, на эту долю не приходятся посещения кинотеатров и просмотры DVD. В общей сложности американец проводит перед экранами телевизора и кино примерно 900 часов в год. Это пять часов в день [18] Motion Picture Association of America 2006. Эта оценка приблизительна и не учитывает время, в течение которого пользователи скачивают материалы с сайтов типа Hulu и YouTube. .

Разумеется, не все время просмотра телевизора посвящено комедиям, драмам и триллерам. Люди смотрят новости, документальные фильмы, спортивные программы и передачи смешанного типа, или реалити-шоу, которые точно не являются научными, но не могут считаться художественными. Так или иначе, практически все время, проведенное перед экраном, посвящено выдумкам и фантазиям, и телевидение продолжает привносить их в нашу жизнь.

А еще есть музыка. Музыковед и нейробиолог Дэниел Левитин считает, что мы проводим за прослушиванием музыки пять часов в день [19] Levitin 2008. P. 3. . Это звучит невероятно, однако Левитин включает в свои расчеты буквально все: фоновую музыку в общественных местах, мелодии из кинофильмов и рекламы – словом, вообще все, что мы слышим через свои крохотные наушники. Конечно, не любая музыка связана со сторителлингом. Существуют симфонии и фуги, а также удивительные гаммы, комбинирующие звон китайских колокольчиков и заячьи визги, – но самая популярная музыка рассказывает истории о персонажах, пытающихся добиться желаемого, обычно о девушке или парне. Исполнители, гитаристы и барабанщики изменяют размер и ритм, но это не меняет того факта, что певец рассказывает нам о чем-то – он всего лишь маскирует это.

Теперь мы знаем об историях, которые рассказывает искусство. Но как же насчет тех, которые мы создаем сами? Пик нашего творчества приходится на ночь. Когда мы спим, наш мозг безудержно, ярко и долго мечтает; во снах сознание меняется, но не гаснет. Нам просто трудно запомнить приключения, через которые мы проходим; у разных людей эта способность может отличаться, но научные исследования показали, что практически все видят сны. В них наш мозг, совсем как неверный супруг, проживает совершенно иную жизнь, скрытую от сознания бодрствующего человека.