Рич Карлгаард - Поздний расцвет [Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием] [litres]

Так как «атомные» компании используют физические ресурсы, им требуются фабрики и магазины, они производят отходы и вынуждены принимать меры для безопасности рабочих; их деятельность регулируется законом и налоговым кодексом. Этим они отличаются от «битовых» компаний, сотрудники которых пишут программы, сидят за компьютером и используют минимальные ресурсы (кроме электричества, которое предоставляют топливные компании и коммунальные службы), почти не производят отходов и редко получают травмы на рабочем месте. Поэтому их деятельность с трудом регулируется. «Битовые» компании, такие пробивные, как Uber и Airbnb, бросают вызов более старым «атомным», которые не могут соперничать с ними.

Еще одно преимущество новых компаний – благоприятная налоговая политика. Учредители и инвесторы платят меньше взносов на прирост капитала, в отличие от большего налога на личный доход. Корпоративная прибыль «битовых» компаний обычно связана с оффшорами. Facebook и Google платят налог на доходы компании по ставке 15 %, а Standard & Poor 500 – в среднем 21 %.

Тиль непредвзято относится к сегодняшней экономике, где все сливки снимают «битовые» компании. (Он проявляет сочувствие к консерваторам/либералам). Социолог-демократ Марк Пенн согласен с ним: «Старая традиционная экономика дошла до точки. Новая экономика технологий сбросила оковы и создает огромное богатство» (18).

Поэтому неудивительно, что инвестиции вливаются в «битовую» экономику и обходят «атомную». В 2018 году стоимость акций Uber, онлайн-сервиса по аренде автомобилей, дошла до 72 миллиардов долларов, хотя она появилась только девять лет назад и в ней работает всего около тысячи постоянных сотрудников. А у компании со 110-летней историей General Motors рыночная капитализация составляет 52 миллиарда. Подумайте об этом. Uber стоит на 20 миллиардов дороже, чем GM. Огромное преимущество рыночной капитализации «битовых» компаний делает их практически вечными. Щедро финансируемые, они уверенно смотрят в будущее, могут больше инвестировать и приобретать, а также больше платить за таланты, чем «атомные» компании. Такое искаженное преимущество в рыночной стоимости растет в течение последних тридцати лет.

Что это означает для ранних и поздних цветов? Допустим, вы амбициозный подросток (или родитель подростка) и видите такие несоответствия в доходах. Вы задаете вполне резонный вопрос: как получить работу в «битовой» компании? Это легко. Как мы знаем, они любят когнитивную элиту и приглашают самых умных и сообразительных – лучших из лучших. Причем ум и сообразительность измерены количественно. По их мнению, ни один тест или оценка не отражают выдающихся способностей к программированию так, как математическая часть SAT. Молодые люди, их родители, учителя и работодатели – никто не сомневается, что самые дорогие компании в XXI веке основаны теми, кто великолепно сдал этот экзамен. Мало кто говорит об этом вслух, но все знают. В условиях неустойчивой экономики общество оказывает колоссальное давление на детей, заставляя их добиваться таких оценок, которые позволят им работать в самых доходных компаниях, в наиболее прибыльной отрасли промышленности.

Однако, когда мы заставляем детей получать превосходные оценки и подталкиваем к ранним достижениям, это оказывается небезопасным.

В 2014 году журнал Forbes назвал самой богатой в мире тридцатилетнюю молодую женщину, в свое время бросившую Стэнфордский университет и сделавшую «сама себя». Элизабет Холмс разработала метод, благодаря которому «по капле крови, полученной почти безболезненно из кончика пальца, можно диагностировать сотни болезней» (19), и основала компанию Theranos. Холмс предположила, что ее предприятие поможет спасти миллионы жизней.

Инвесторы тоже решили, что Theranos поможет им заработать миллиарды долларов. Последовали колоссальные вливания частного капитала, что увеличило стоимость компании до 10 миллиардов долларов. Холмс оказалась в привилегированном положении. Она использовала все свои возможности, чтобы сохранить половину акций Theranos, и, таким образом, ее собственный капитал составил 5 миллиардов долларов, что и вывело ее на вершину списка Forbes.

Однако в 2016 году разразилась катастрофа. Как обнаружил журналист Wall Street Journal Джон Каррейру, выпустивший более двух десятков статей, методы Theranos не работали. Та самая капля крови, полученная из пальца, часто оказывалась смешанной с кусочками кожи. Что еще хуже, даже после чистого прокола результаты исследования не совпадали с теми, которые были получены старым, проверенным временем методом взятия крови из вены. Другими словами, капля крови оказывалась бесполезной и даже опасной, если в итоге упускался фатальный симптом или назначалось неверное лечение.

Первым, кто заметил эту проблему, был ведущий ученый Theranos Иан Гиббонс. Его начальник, который сообщил обо всем Холмс, приказал Гиббонсу держать рот на замке. Но секрет компании был раскрыт, и в дело вмешалось ФБР. Гиббонс боялся, что скоро его вызовут в кабинет Холмс и объявят об увольнении. Он покончил с собой. Если его вдова Рошель ожидала соболезнований от компании и ее руководства, то она сильно ошибалась. Адвокаты Theranos немедленно направили ей письмо с угрозой судебного иска, если она обратится к журналистам.

Холмс с раннего возраста стремилась к успеху, и, казалось, он был не за горами. В девять лет она написала письмо своему отцу: «Больше всего в жизни я хочу сделать открытие, которое человечество еще не придумало» (20). Она изучала в школе язык программирования Mandarin, потом в старших классах перешла в школу «Houston» и в это время основала свой первый бизнес по продаже программ для китайских университетов. Ее поступление в престижный Стэнфордский университет сопровождалось получением стипендии Президента и особой стипендии для исследовательского проекта по ее выбору. После окончания первого курса она проходила практику в Институте генома в Сингапуре. В восемнадцать лет Холмс запатентовала свое первое изобретение – пластырь для длительного введения лекарственного средства.

Элизабет Холмс была не только исключительно одаренной, но и очень амбициозной. Ее кумиром был Стив Джобс, гений, который основал Apple и привел его на вершину славы. Она быстро переняла его образ и манеры: стала носить черные свитера с высоким воротом, складывала руки домиком и смотрела немигающим, как говорили, сверлящим взглядом. Другие качества, которым она научилась у Джобса, были не такими симпатичными. Холмс управляла компанией, как полицейским государством, категорически запрещая сотрудникам обсуждать друг с другом работу. Она достигла высокого мастерства в использовании «поля искажения реальности» Джобса – вымышленной легенды о собственной гениальности и чудесных продуктах Theranos, которые не имели ничего общего с правдой.