Джеффри Миллер - Соблазняющий разум [Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы] [litres]

Приматологи до сих пор слишком мало знают о сексуальных предпочтениях самок и самцов обезьян. К примеру, нам известно меньше о механизмах выбора партнера у самок человекообразных обезьян, чем у самок тунгарской лягушки, рыбки гуппи или длиннохвостого бархатного ткача. Как бы то ни было, у самок приматов наблюдали три типа предпочтений: предпочтение высокоранговых самцов, способных защитить самок и их детенышей от других самцов; предпочтение самцов-приятелей, которые много времени посвятили грумингу самки и были добры к ее отпрыскам; предпочтение самцов не из своей группы – видимо, во избежание инбридинга. Каждый тип предпочтений можно объяснить тем, что самка выбирает либо лучшие гены для своего будущего потомства, либо материальные и социальные выгоды. Хотя у самцов приматов развилось поразительное многообразие бород, хохолков и окрасок шкуры, отбор самцов по внешности практически не исследовали. Кроме того, почти не изучали, как происходит половой отбор обезьян по интеллекту и чертам характера. Иногда самки приматов демонстрируют “иррациональные” или “причудливые” предпочтения, которые невозможно объяснить с позиций доминантности самцов, их возраста или принадлежности какой-либо группе. Иногда кажется, что два примата просто нравятся друг другу какими-то чертами внешности, характера или особенностями поведения, неведомыми наблюдателю. Самки приматов вполне могут выбирать самцов по качествам их личности, а не только по статусу, но мы этого просто не знаем.

Большинство приматов использует распространенную среди других животных стратегию: самцы соревнуются между собой, самки же по результатам этих соревнований тщательно выбирают себе партнеров. Однако когда затраты на соперничество и ухаживания высоки, у самцов тоже появляется мотивация быть избирательными. Когда выбор партнера самцами становится значимым, половой отбор начинает влиять как на самцов, так и на самок. У моногамных мармозеток и тамаринов самки соперничают за образование пар с “качественными” самцами и прогоняют соперниц. В женских гаремах сперма доминантного самца может стать фактором, ограничивающим размножение самок, и высокоранговые самки будут с помощью агрессии и притеснений мешать спариваться низкоранговым. В группах, где самцов много, самки иногда соревнуются за право дружить и совокупляться с лучшими самцами. Такие варианты соперничества между самками предполагают, что самцы в какой-то степени тоже выбирают партнера. Когда затраты на конкуренцию и ухаживания велики, у самцов появляется основание выбирать, как оптимально распределить сексуальные усилия по доступным самкам. Они гораздо интенсивнее соперничают за самок с признаками фертильности, такими как половая зрелость, припухлость половых органов, вызванная течкой, и наличие потомства. Как и самки, некоторые самцы приматов заводят особые дружеские отношения с половыми партнерами. Это может быть не совсем то, что мы привыкли понимать под романтической любовью, но по крайней мере у некоторых пар павианов наблюдается нечто подобное.

Наши ближайшие родственники, шимпанзе и бонобо, живут в группах из множества самцов и самок, в которых выбор партнера представляет собой сложный динамичный процесс. В таких жестких социальных условиях репродуктивный успех в какой-то момент стал зависеть скорее от социального интеллекта, чем от грубой силы. Соревнуются представители обоих полов, оба пола выстраивают свои иерархии и образуют альянсы. Межполовые отношения развиваются не за минуты, а неделями или даже годами. Многие приматологи и антропологи убеждены, что наши ранние предки-гоминиды жили в похожих социальных и сексуальных условиях. Непрерывное стратегическое планирование социосексуального поведения в группах смешанного полового состава было наследием наших обезьяноподобных предков. В эволюции человека оно служило отправной точкой развития механизма выбора партнеров, а не его следствием.

Если бы мы могли посмотреть на Землю в невероятно мощный телескоп, находящийся от нее в миллионе световых лет, мы бы увидели, как наши предки на самом деле формировали межполовые отношения миллион лет назад. Ну а пока NASA [39] Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (США). не одобрило такую экспедицию, придется сопоставлять данные из других, косвенных, источников: полового поведения других приматов, полового поведения современных людей из общин охотников-собирателей, следов действия полового отбора в организме и поведении человека, накопленных психологами сведений о половом поведении, сексуальной привлекательности, ревности и конфликтах на сексуальной почве. Эти данные уже обобщены и разобраны во множестве хороших книг по эволюционной психологии, в числе которых и “Эволюция сексуального влечения” Дэвида Басса. Исследователи уже приходят к консенсусу относительно ключевых аспектов жизни наших предков, однако по поводу многих ее деталей еще ведутся ожесточенные споры.

Скорее всего, наши предки приобретали первый сексуальный опыт почти сразу после достижения половой зрелости. За жизнь они проходили череду отношений разной продолжительности. Некоторые, вероятно, длились всего несколько дней. Учитывая, что для зачатия требуется около трех месяцев регулярных половых актов, очень короткие половые отношения не приводили к появлению потомства. Более долгосрочные связи, скорее всего, были важнее с эволюционной точки зрения, так как с большей вероятностью приводили к зачатию. Скажем, в длительных отношениях без контрацепции почти неизбежно рождается по ребенку в два-три года.

Большинство детей, вероятно, появлялось на свет в союзах, которые сохранялись в течение нескольких лет. Моногамные отношения длиною в жизнь практически не встречались. Стандартной ситуацией должна была быть серийная моногамия – череда моногамных отношений. Такие отношения оберегались обществом и чувством ревности. Завершаться они могли мирным расставанием, но, вероятно, чаще всего один партнер отвергал другого либо кто-то из них умирал. Такие отношения характерны для современных охотников-собирателей, поскольку их союзы не скрепляются религиозными, правовыми и имущественными связями, которые обеспечивают существование сверхдлинных моногамных браков в цивилизованных обществах.

Возможно, некоторые особенно желанные самцы могли привлечь более одного постоянного полового партнера, и их полигиния создавала условия для проявления эффектов убегающего полового отбора. Но это были, скорее, исключения. Наверняка куда чаще встречались обычные интрижки и романы, отравляющие моногамные отношения. У женщин был стимул вступить в связь с мужчиной, более приспособленным, чем нынешний партнер. У мужчин был стимул вступить в связь с как можно большим числом женщин (если нынешний партнер сможет с этим смириться). Тем не менее таким интрижкам должно было препятствовать социальное давление со стороны ревнивых партнеров и их родственников. Эволюционная психология накопила много свидетельств того, что у мужчин и женщин есть физические, эмоциональные и ментальные приспособления для кратковременных половых связей и адюльтеров. Разница в стоимости и преимуществах таких отношений для мужчин и женщин объясняет большинство межполовых различий человеческой психологии. В частности, мужчины более мотивированы привлекать многочисленных партнеров, поэтому они более склонны к публичным демонстрациям своей физической и умственной приспособленности.