Джиа Толентино - Кривое зеркало [Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм] [litres]

То, что должно было сразу насторожить журналистку, было воспринято ею как нормальное явление, как часть процесса восстановления после изнасилования. Когда она захотела поговорить с другими девушками, которые, по словам ее подопечной, были изнасилованы в Фи Пси, Джеки настояла на том, чтобы быть посредником. (Скорее всего, она сфабриковала сообщения от них, которые позже показала Эрдели.) Журналистка поверила (и небезосновательно), что Джеки всего лишь хотела уберечь их от лишней боли. Ее не встревожило, что история Джеки изменилась. «Я знаю, что истории [жертв изнасилования] иногда меняются, когда женщины осознают, что с ними случилось», – сказала она в свою защиту. Так она повторила механизм самообмана, как и в университете: она вела себя так, словно поверила в реальность истории, которая могла бы послужить ее карьерному продвижению.

Я вполне понимаю ситуацию, когда обманываешься, потому что хочешь верить. Добрые намерения часто делают нас слепыми. Трудно обвинять Эрдели в ее вере в то, что воспоминания Джеки были затуманены травмой. Легко понять администратора колледжа, убежденного в высокой нравственности своих студентов, несмотря на все свидетельства обратного, и журналистку, поверившую в то, что она на пути к раскрытию истины. Ведь именно это случилось с Лиз Секкуро – в 1984 году она подверглась групповому изнасилованию. Спустя 21 год насильник, Уильям Биб, прислал ей письмо с извинениями. Лиз спросила его, был ли он один. Он ответил: «Да». Тот вечер Биб вспоминал совсем не так, как она. В письме он не использовал слова «изнасилование». Вот что Биб ей написал: «Дорогая Элизабет. В октябре 1984 года я причинил тебе боль. Я лишь сейчас начинаю понимать, как мое поведение могло повлиять на твою жизнь». В другом письме к Секкуро он писал: «Борьбы не было, и все произошло очень быстро».

«Я очнулась обнаженная, завернутая в окровавленную простыню», – ответила ему Секкуро.

«Я пишу совершенно искренне, – признавался Биб, – хотя, возможно, это и не вся правда о том, что случилось с тобой тем вечером».

В книге воспоминаний Секкуро пишет, что была девственницей, когда все произошло. Декан сказала ей: «Ты же понимаешь, что любая вечеринка может выйти из-под контроля… Ты уверена, что не занималась сексом по согласию, а потом об этом пожалела? Такое случается». Ее историю обсуждали в колледже и полиции. Она жила в другую эпоху – тогда в больнице, куда она с трудом добралась после происшествия, не проводили специальной экспертизы изнасилования. Отчаявшись, Секкуро обратилась к журналистке и рассказала ей свою историю, скрывшись под псевдонимом: парень изнасиловал ее в братстве.

Через 20 лет, после писем Биба, полиция начала повторное расследование и допрос свидетелей. Однажды ей позвонил полицейский. «Лиз, вы оказались правы, – сказал он. – Биб был одним из трех. В ту ночь вас насиловали трое, и Биб был последним. Мне жаль, что приходится вам это говорить». Секкуро пишет, что один из парней «насиловал ее пальцами, а четыре других смотрели и хохотали, когда он задрал ее свитер до шеи, а юбку до талии». Другой бросил ее без сознания, истекающую кровью, и отправился в общественный душ «обнаженным, в одном лишь полотенце, и по пути дружески здоровался с другими парнями». Биб затащил Секкуро в свою комнату. Она кричала и сопротивлялась. Потом он оттащил ее в ванную и попытался отмыть. Его история со временем стала совсем другой, и это чудовищно. Он поверил, что «никакой борьбы» не было, что вся ситуация была двусмысленна и это была лишь небольшая неприятность.

Возможно, за два десятилетия Биб искренне убедил себя в этом. Он написал Секкуро отчасти для того, чтобы подтвердить свою измененную историю. Но я всегда считала, что Джеки твердо верила в истинность своей воображаемой истории. В обратном случае она не смогла бы так долго дурачить Эрдели и репортера, проверяющего факты. Наверное, ей казалось, что статья в Rolling Stone закрепит нарратив, который она хотела считать истиной.

Секкуро опубликовала свою книгу в 2012 году, через пять лет после завершения судебного разбирательства. Она полагает, что групповое изнасилование первокурсницы было своеобразной инициацией в Фи Пси, «своего рода традицией». Именно это Джеки сказала своим подругам и Эрдели. Когда девушка указала на сходство между ее историей и историей Секкуро, Эрдели, согласно расшифровке ее записей, зачитывавшихся в суде, воскликнула: «Вот черт! У меня волосы встали дыбом. Это не просто совпадение». В свою защиту Джеки заявила, что профессор предложила им прочесть книгу Секкуро и она взяла ее в 2014 году. Прочесть она смогла лишь часть – ту, где рассказывалось о нападении на девушку.

Нейтральнее всего было бы назвать ощущение реальности Джеки уязвимым. Она лгала даже там, где ставки были невысоки. Один из ее друзей, Райан, однажды получил письмо от некого Хейвена Монахана – позже Джеки говорила, что он пригласил ее на свидание в вечер изнасилования. (В Rolling Stone его назвали «Дрю».) «Хейвен» – фигура вымышленная, а адрес почты явно контролировала сама Джеки – прислал Райану письмо, якобы полученное от Джеки. Это было любовное письмо о Райане, и оно почти слово в слово было позаимствовано из сериала «Бухта Доусона». Вся эта путаница – фальшивый адресат, поддельный адрес электронной почты, списанное письмо – была привычным способом Джеки пережить стресс.

В одной из бесед Джеки рассказывала Эрдели об эпизоде сериала «Закон и порядок», где сложилась ситуация, сходная с ее изнасилованием. В суде Эрдели призналась, что никогда не видела этого эпизода. Адвокат напомнил, что он назывался «Опозоренная девушка». В нем молодую девушку насилуют парни из студенческого братства, и один из них говорит: «Держи ее за ногу».

В суде Эрдели зачитала заявление, составленное журналом в признание своей вины. Она поясняет, что «дело Джеки должно было лечь в основу большой статьи, которую она собиралась писать».

– Вы искренне писали эти слова? – спросил адвокат.

– Искренне? – переспросила Эрдели.

– Вы притворялись или искренне писали эти слова?

– Я никогда не притворяюсь, – ответила журналистка.

– Так вы это писали искренне? Вы верили в это, когда писали заявление?

– Да.

Но выбор не всегда лежит между искренностью и притворством. Порой все смешивается: можно одновременно быть искренней – и заблуждаться. Можно (и порой это очень легко) верить в заявление или историю, которые по сути своей лживы.

В апреле, когда Rolling Stone дал опровержение, президент университета Тереза Салливан выпустила сообщение, в котором осудила журнал за публикацию. «Безответственные журналисты нанесли вред репутации многих невиновных и Университета Вирджинии, – писала она. – Сексуальное насилие – серьезная проблема нашего общества, и она требует пристального внимания со стороны всех. Задолго до публикации статьи в Rolling Stone Университет Вирджинии боролся с сексуальным насилием. И мы продолжаем осуществлять важные реформы по улучшению культуры и предотвращению насилия. Когда же подобные происшествия случаются, с ними разбираются соответствующим образом».