Робин Шарма - Клуб «5 часов утра» [Секрет личной эффективности от монаха, который продал свой «феррари»]

– Надежда на лучшую жизнь не может быть достаточным основанием для перемен, – неожиданно заявил бродяга. – Трансформация происходит в тот момент, когда человек внутренне готов к ней. Вы не знаете, что ждет вас в ближайшие дни. А я знаю.

– И что же? – спросил Художник.

– Величайшее приключение в вашей жизни! Итак, по рукам? – Он протянул им грязную руку.

– По рукам! – воскликнула Бизнес-леди, и бесстрашно пожала его сухую, потрескавшуюся ладонь. – Не знаю почему, но я вам доверяю. Как бы то ни было, новый опыт мне не повредит.

– Вы очень любезны, – неожиданно вежливо произнес Художник и тоже пожал руку бродяге.

– Вы сделали правильный выбор, дети мои, – сказал бездомный. – Завтра в четыре сорок пять будьте возле входа в конференц-зал. Вылет в пять утра. Много вещей не набирайте: все необходимое вам будет предоставлено по первому требованию. И да – оставьте деньги дома. Все расходы – за мой счет. Спасибо.

– За что вы нас благодарите? – удивилась Бизнес-леди.

Бездомный улыбнулся и поскреб бороду.

– В своей последней проповеди Мартин Лютер Кинг-младший сказал: «Великим может стать каждый. Потому что каждый может служить. Для этого не нужен диплом о высшем образовании. Быть может, вы не знаете грамоты и ставите неправильное ударение в словах. Быть может, вам неизвестны имена Платона и Аристотеля. Быть может, вы никогда не слышали о теории относительности и не решили ни одной задачи по высшей математике. Но если у вас есть сердце, полное благодати, и душа, в которой действует любовь, – значит, у вас есть все, чтобы стать великим».

Бродяга бросил взгляд на свои дорогие часы.

– Ни титул, ни богатство, ни дорогие побрякушки в гроб с собой не возьмешь, понимаете? Я еще не видел, чтобы за катафалком на похоронах ехал грузовик с барахлом, – он усмехнулся. – Хотя это было бы забавно. И поучительно – для тех, кто еще живет.

– Он абсолютно прав, – прошептала Бизнес-леди.

– Стопудово, – признал Художник.

– Ваш сленг здесь вряд ли уместен, – учительским тоном произнесла Бизнес-леди.

Художник опешил.

– Прошу прощения, мэм, – только и сказал он.

– Когда вы будете умирать – а этот день обязательно настанет, – продолжал бездомный, с упреком глядя на Бизнес-леди, – вы поймете, что самым важным было не то, какие слова произносили ваши уста, а тепло, которое излучало ваше сердце.

Молодая женщина опустила глаза.

– Как бы то ни было, я рад, что вы едете. Повеселимся на славу!

– Можно ли взять с собой кисти и краски? – осведомился художник.

– Вообще-то в Раю мало кому хочется работать, – подмигнул бродяга. – Но если тебе это так важно, почему нет?

– Самолет в пять утра? – уточнила Бизнес-леди.

– В пять, – кивнул бездомный. – Тот самый таинственный час. Стартовая площадка для идеальной жизни.

– Господи, как спать хочется, – пробормотала Бизнес-леди, отхлебывая кофе из чашки, в которую вмещалось, должно быть, не меньше полулитра. – Это оказалось тяжелее, чем я думала. Сдается мне, этот «новый мир» будет мне стоить здоровья. Неужели все изменения так невыносимо трудны?

Потухшим взглядом она посмотрела на Художника.

– К тому же я отвратительно спала, – сказала она, подавив зевоту. – Меня терзали предчувствия. Мне кажется, мы с вами ввязались в какую-то опасную авантюру.

– Ох как я вас понимаю, – отозвался Художник. – Я сам еле живой. Никогда не вставал в такую рань! Чувствую, мы с вами здорово сглупили.

Они стояли в полном одиночестве у входа в конференц-зал, где они стали свидетелями – в буквальном смысле падения величайшего бизнес-гуру современности.

На часах было 4:49 утра.

– Мне кажется, он нас обманул, – хрипло сказал Художник. Одетый во все черное, он был едва заметен на сумеречной улице. Если бы не ярко-красная бандана, повязанная поверх растрепанных дредов, Бизнес-леди вообще не увидела бы его. Он недовольно нахмурился и скрестил мощные руки, сплошь покрытые татуировками.

Утренний воздух был свеж и прохладен. Несмотря на кофе, Бизнес-леди в своей легкой шелковой блузочке совсем замерзла. К тому же ей было жутко неудобно стоять на высоченных каблуках (она уже ругала себя за то, что надела не кроссовки, а модельные босоножки). Лицо ее было напряжено. Лоб прорезала глубокая вертикальная морщина.

– Может, заключим пари? – произнесла она язвительным тоном. – Ставлю на то, что бездомный не явится.

– Бездомный? – ухмыльнулся Художник. – А как же часы, которые вчера вас так впечатлили?

– Мало ли что часы, – пожала плечами девушка. – Может, он их украл! А вся его философия… Безработные часто философствуют – чем им еще заниматься?

– Почему же вы явились сюда в такую рань? – поинтересовался Художник.

– Он… Он напомнил мне отца, – неожиданно призналась Бизнес-леди. – А теперь я думаю, что он просто решил поиздеваться над нами. «Личный самолет»! «Собственный остров»! Все же мы с вами большие дураки, что купились на эти байки. Вероятно, он просто зашел туда погреться и передохнуть.

Художник хотел согласиться с ее выводами, но в это время сумерки озарились мощным светом галогеновых фар. Спутники переглянулись.

Респектабельный черный «роллс-ройс» притормозил у края тротуара. Из него с достоинством вышел высокий мужчина в белоснежной униформе и поклонился так, словно был дворецким у самой королевы.

– Доброе утро, мэм. Доброе утро, сэр, – произнес он с типично лондонским акцентом.

Затем подхватил чемоданы и уложил их в багажник одним отточенным движением.

– А где этот… оборванец? – спросил Художник и тут же сам смутился от своей бестактности.

Ответом ему был тихий вежливый смех.

– Простите, сэр, – с улыбкой сказал водитель. – Я понимаю ваше недоумение. Мистер Райли иногда выбирает костюм, не совсем соответствующий его высокому статусу. Видите ли, это своего рода аскеза, духовная практика. Он принадлежит к числу тех людей, которые могут позволить себе все. И, чтобы не впасть в гордыню, он совершает поступки, которые помогают ему, так сказать, спуститься с небес на землю. Кстати. – Водитель извлек из кармана два небольших конверта. – Мистер Райли просил меня передать вам это.

Бизнес-леди и Художник одновременно распечатали конверты – внутри оказалось одно и то же послание.

«Привет, котятки! Можно я вас буду так иногда называть? Надеюсь, у вас все окей. Если вы читаете это, значит, моя невинная вчерашняя шутка вас не слишком напугала. Как сказал Эпиктет, „Ни бык, ни благородный муж не становятся теми, кто они есть, в один миг; должно пройти суровую закалку и приготовить себя к битве, а не бросаться очертя голову на передний фланг“. Отличного вам полета! И – увидимся в Раю!»