Ник Ортнер - Живи без боли [Как избавиться от острой и хронической боли с помощью техники таппинга] [litres]

Наконец дверь в смотровую открылась, и вошел врач. Не извинившись за долгое ожидание, едва кивнув, он отрывисто спросил, в чем дело. «Мое бедро…» – начала Сара, показывая на свою правую ногу. Врач не дал ей договорить; он схватил ее правую ступню и резко повернул. Сара поморщилась от боли. «Вам нужна замена тазобедренного сустава», – без обиняков заявил врач. Потрясенная Сара попыталась расспросить его, но каждый раз, как она начинала говорить, он ее перебивал. Механически изложив принципы операции по замене тазобедренного сустава, он развернулся и вышел. Сара осталась сидеть в холодной смотровой, еще более расстроенная и подавленная, чем прежде…

Спина у Вики разболелась так, что она наконец согласилась обратиться к нейрохирургу. В двадцать лет у нее обнаружили сколиоз, и с тех пор она перепробовала рольфинг [3] Рольфинг – техника глубокого массажа, разработанная американкой Идой Полин Рольф в 1920-х гг. – Прим. пер. , мануальную терапию, акупунктуру, физиотерапию – «в общем, все, что могла, лишь бы не ходить к врачам и не пить таблетки», – рассказала она. Но боль не проходила, и Вики задумалась: возможно, операция – ее единственный выход? Нейрохирург вошел в смотровую, даже не поздоровавшись, и выпалил, что видел снимки МРТ и у него плохие новости. Он вывалил на Вики эти разгромные новости о ее будущем, не предложив никакого утешения или надежды, а договорив, развернулся и вышел…

Это только две из сотен историй, слышанных мной от клиентов, которым поставили жестокий диагноз. Такой диагноз – и, как правило, бесчувственная манера, в которой его преподносят, – все равно что удар в лицо. Вы уже волнуетесь оттого, что оказались в кабинете врача, и тут входит мужчина или женщина в белом халате и сообщает страшный диагноз – пожизненный приговор, которого не изменить и не избегнуть. Нас приучили к тому, что докторам лучше знать, а наши эмоции – это наши личные проблемы; и вот мы остаемся одни, напуганные и растерянные, переживая тяжелый удар, нанесенный нам этим диагнозом.

Для того чтобы справиться с болью, очень важно проработать этот травмирующий опыт и сбросить его груз. Вам могли поставить диагноз и после того, как у вас начались боли, но вполне вероятно, что он стал одним из важных факторов в ваших отношениях с организмом и болью, заметно влияя на вас. Освобождаясь от разных частей этого эпизода, вы сбрасываете стресс и эмоциональный груз, который, возможно, внес свой вклад в вашу хроническую боль и сказался на вашей жизни.

Как только мы входим в смотровую, загадочные сосуды, в которых мы обитаем, – наши тела – в каком-то смысле становятся собственностью доктора. Ведь доктора такие умные! У них важные степени, для получения которых надо учиться годами, они знают столько сложных и запутанных вещей, которых нам никогда не понять. И у них есть доказательства – снимки и результаты анализов (для нас это китайская грамота), где значатся холодные, неопровержимые факты о том, что не так с телом, терзающим нас хронической болью.

Когда мы слышим: «Вы окажетесь в инвалидном кресле», «Вам придется научиться жить с болью» или «Будет только хуже, и мы ничего не можем поделать», большинство из нас замирает, потрясенные и разгневанные. В этой главе мы будем работать с этими и другими эмоциями, но сначала давайте взглянем, как диагноз, а также потрясение, гнев и другие наши эмоции влияют на организм.

Представьте себе Марту – вполне здоровую, активную женщину лет пятидесяти. Она пришла к очередному доктору – очень уважаемому специалисту, работающему в элитной частной клинике, – чтобы выяснить, почему у нее так сильно болят спина и шея. Марта сидит в смотровой: ей страшно, но в то же время она надеется, что с помощью этого доктора найдет решение и сможет вернуться к нормальной жизни. Доктор входит в комнату; он быстро и сухо здоровается с пациенткой.

– Я видел ваши снимки МРТ, – говорит он. – Ваш позвоночник деградирует. Скорее всего, вы окажетесь в инвалидном кресле. Мы ничем не можем вам помочь.

При этих словах доктора сердце Марты начинает колотиться, она покрывается потом и едва может дышать. Пульт сигнализации в ее мозгу, миндалевидное тело, переключается в режим повышенной готовности; звенит сигнал высшей степени опасности, активируя режим «бей или беги», – реакция организма на стресс, о которой мы уже говорили. И вот уже каждая клеточка ее тела утопает в гормонах, включая гормон стресса кортизол, адреналин и пр. Мозг Марты готовит ее тело к бегству от опасности, хотя она ничего не может поделать, чтобы отразить диагноз, который доктор только что сообщил ей безо всякого утешения или надежды.

Рациональный передний мозг Марты пытается убедить миндалевидное тело, что это не так, что ей нужно сохранять спокойствие и расспросить доктора, пока он еще не ушел. Но уже слишком поздно. Миндалевидное тело уже захватило контроль, и Марта не может запретить своему организму и мозгу и дальше насыщать клетки стрессовыми гормонами.

К несчастью, когда миндалевидное тело активизируется и запускается реакция на стресс, природные механизмы нашего тела, направленные на поддержание здоровья, облегчение боли, борьбу с инфекцией, замедление старения и т. д., отключаются. У Марты растет уровень физической боли. Взлетают отчаяние, тревога, страх и депрессия. Боль усугубляется, сон ухудшается, замедляется обмен веществ. Защитные механизмы тела по-прежнему отключены. Организм Марты теперь работает против нее, и травма, нанесенная диагнозом, остается с ней, повышая шансы на то, что прогноз доктора сбудется.

Это всего лишь моментальный снимок того, что происходит в вашем организме, когда вам ставят серьезный диагноз. Как видите, иногда диагноз сам по себе становится действующей разрушительной силой, усугубляя боль, которую вы испытываете, и не давая вам выздороветь. Как же нам разорвать этот порочный круг?

Вики была одной из трех слушателей, вызвавшихся подняться на сцену, чтобы рассказать о том, как им ставили диагноз. Это было первое утро моего трехдневного семинара по избавлению от боли, поэтому почти все еще чувствовали сильную боль. Пока Вики слушала, как Томас, сидевший рядом с ней, рассказывал свою историю, по ее лицу бежали слезы. Когда пришел ее черед, я спросил, как она себя чувствует.

– Я переживаю из-за своего диагноза… боюсь его, боюсь за свое будущее, из-за того, что мне внушили люди в халатах, – ответила она, по-прежнему в слезах.

– Как сильно и где у вас болит? – спросил я.

– Около восьми, в пояснице слева.

– А как насчет эмоций?

– Полный раздрай.