Мануш Зомороди - Разреши себе скучать [Неожиданный источник продуктивности и новых идей] [litres]

Другое дело – экзистенциальная, или душевная, скука: мощное, невыносимое чувство пустоты, изоляции и отчуждения. Подобное депрессии, но все-таки иное. Правда, Тухи отмечает, что философы вроде Мартина Хайдеггера приветствуют эту невыносимую разновидность скуки, считая ее необходимым процессом, который ведет к более глубокому пониманию мира и места индивида в нем.

Не берусь судить, но очевидный дискомфорт последней разновидности скуки определенно помогает объяснить ее дурную репутацию. Когда я впервые поделилась с друзьями, родными и коллегами своим замыслом заново открыть миру скуку, они посмотрели на меня как на умалишенную. Как сказала моя подруга Мария Попова, создательница сайта Brain Pickings – непрерывно обновляющегося сборника познавательных и оптимистичных материалов широкой тематики из самых разных источников: «Мы относимся к скуке как к лихорадке Эбола, которая подлежит полному уничтожению».

Даже слушатели «Обращения к себе» слегка оторопели от моей идеи. Многие недоумевали: почему бы не назвать проект «грезами» или как-то еще, более обнадеживающе? Некоторые негодовали из-за того, что я выбрала объектом своих исследований банальную скуку. Я пыталась объяснить, что ощущение, которое мне довелось испытать, на самом деле не так безобидно. Оно вызывает внутренний дискомфорт и даже легкое отвращение, как сформулировал это Питер Тухи. Но я хотела реабилитировать скуку во всей ее многогранности и запутанности… а заодно и внушить терпимость к ней. Думаю, Кьеркегор и Хайдеггер одобрили бы мой порыв.

«У каждого чувства есть цель с эволюционной точки зрения, – уверена доктор Сэнди Манн, психолог и автор книги The Upside of Downtime: Why Boredom Is Good (“Плюсы бездействия. Почему скука – это хорошо”). – Я хотела выяснить, зачем нам нужна такая эмоция, как скука: ведь она кажется деструктивной и бессмысленной».

Так Манн открыла для себя неисчерпаемую тему. В девяностые годы, изучая эмоции человека на рабочем месте, она обнаружила, что вторым наиболее часто подавляемым переживанием после злости является – вы правильно угадали! – скука. «Про нее чего только не пишут, – посетовала она. – И винят ее почти во всех бедах».

Погрузившись в изучение скуки, Манн нашла этот феномен «чрезвычайно интересным». И уж конечно, не лишенным смысла. Доктор Вижнанд ван Тилбург из Саутгемптонского университета так объясняет важную эволюционную функцию этого тревожного, неприятного ощущения: «Скука заставляет людей заниматься делами, которые они находят более значимыми, чем те, что под рукой».

«Представьте себе мир, в котором нам не пришлось бы скучать, – предлагает Манн. – Нас бы постоянно радовало что угодно: капли дождя, кукурузные хлопья за завтраком». Разобравшись с эволюционным смыслом этого состояния, Манн заинтересовалась его возможными преимуществами, помимо вклада в выживание человечества. «Я инстинктивно почувствовала, – признается она, – что каждому из нас надо немного поизнывать в этой жизни».

Манн поставила эксперимент, во время которого группе участников дали самую унылую задачу – вручную переписывать номера из телефонной книги. (Если вы никогда не видели эти увесистые бумажные «кирпичи», погуглите.) Испытание основывалось на классическом тесте интеллекта и креативности, разработанном в 1967 году Джоем Полом Гилфордом, американским психологом, одним из первых исследователей творческих способностей. В тесте Гилфорда «Альтернативное использование» участникам отводилось две минуты на то, чтобы придумать как можно больше нестандартных способов применения повседневных предметов: чашек, бумажных скрепок, стульев. Манн модифицировала этот тест, предварив его двадцатиминутной бессмысленной задачей – копированием телефонных номеров из справочника. После ее выполнения испытуемых попросили придумать как можно больше способов использования двух бумажных стаканчиков (как те, биоразлагаемые, что поставляются для кулера). Участники выдали несколько слегка избитых идей про цветочные горшки и формочки для песочницы.

В следующем эксперименте Манн повысила «градус скуки» на предварительном этапе. Вместо двадцатиминутного переписывания номеров из телефонной книги испытуемым пришлось зачитывать эти номера вслух. Хотя некоторые делали это с удовольствием (и такое бывает!), после чего их освободили от участия в эксперименте, подавляющее большинство участников посчитали чтение телефонной книги невыносимо скучным занятием. Куда сложнее отвлечься, когда вы заняты какой-то скрупулезной работой вроде переписывания номеров, а не пассивным действием наподобие чтения. В результате, как и предполагала Манн, испытуемые выдали более оригинальные идеи по применению бумажных стаканчиков: серьги, телефоны, самые разные музыкальные инструменты и даже лифчик в стиле Мадонны (любимая версия Манн). Эта группа мыслила шире, выйдя за пределы использования стаканчиков в качестве контейнеров.

Этими экспериментами Манн подтвердила свою точку зрения: скучающие люди мыслят более творчески, чем занятые делом.

Но что именно происходит во время скуки, как она запускает наше воображение? «Пребывая в унынии, мы ищем какой-то стимул, – объясняет Манн. – Не находя его в непосредственном окружении, мы отправляемся в мысленное путешествие по разным уголкам сознания, которое запускает творческий процесс. Начав фантазировать и позволив разуму блуждать, мы выходим за границы сознания и перемещаемся в подсознание. При этом в мозге возникают новые, неожиданные связи. Потрясающе!» По мне, так просто фантастика!

Скука открывает путь к блужданию ума, что помогает мозгу создавать связи, способные решить любую задачу: от составления меню на ужин до прорыва в борьбе с глобальным потеплением. Кстати, исследователи сравнительно недавно приступили к изучению феномена блуждания ума – поведения мозга в то время, когда мы заняты рутиной или вовсе ничего не делаем. Большая часть научных изысканий в области когнитивной нейробиологии проводится лишь в последние десять лет. Современные технологии получения снимков мозга позволяют чуть ли не каждый день открывать новые области его активности не только в моменты нашей сильной занятости, но и в периоды расслабленности.

Когда мы делаем что-то осознанно – даже переписываем номера из телефонной книги, – активируется сеть исполнительного контроля внимания: включаются участки мозга, концентрирующие и подавляющие внимание. Вот как сформулировал это нейробиолог Маркус Райхл: «Сеть внимания позволяет нам напрямую контактировать с окружающим миром, здесь и сейчас». И наоборот, когда наш ум блуждает, активируется другая часть мозга, так называемая сеть пассивного режима работы (или нейронная сеть покоя), открытие которой принадлежит Райхлу. Термин «пассивный режим работы», тоже придуманный Райхлом, используется для описания мозга в состоянии покоя – иными словами, когда мы не сосредоточены на внешней задаче с четко обозначенными целями. Так что, вопреки распространенному мнению, мозг продолжает работать даже в минуты нашего бездействия.