Доминик Гийо - Люди и собаки

И тем не менее подобная статистика не позволяет классифицировать породы по степени их потенциальной опасности. Начать с того, что процентное соотношение названных пород в общей популяции собак разных стран будет различным. Например, в англосаксонских странах и во Франции лабрадоры встречаются значительно чаще, чем ротвейлеры. Поэтому данные австралийской клиники о том, что лабрадоры проявляют агрессию чаще, чем ротвейлеры, еще не означают, что они более агрессивны и опасны.

Кроме того, существуют различия и между владельцами собак, предпочитающими ту или иную породу. Они отводят своим собакам разные роли и воспитывают их по-разному. Проще говоря, любители пуделей по своим социологическим и психологическим характеристикам в среднем будут отличаться от любителей питбулей. Это не может не отразиться на методах воспитания, которые те и другие применяют к своим собакам, а, соответственно, и на поведении собак этих пород. Иными словами, человек, который хочет завести грозную бойцовскую или сторожевую собаку, никогда не возьмет в дом чихуа-хуа или пуделя. Поэтому у одних пород агрессивность будет выражена в большей степени, чем у других, поскольку она подкрепляется намеренно при помощи специальных методов дрессировки.

Заметим, что и сами собранные данные об агрессивности собак далеко не всегда объективны. Во многом они зависят от того, каким образом люди оценивают поведение своего четвероногого друга. Если, например, эти данные основаны на анкетировании владельцев собак или же, как в случае австралийской клиники, на жалобах хозяев, обеспокоенных поведением своих любимцев, результаты таких опросов, очевидно, будут субъективными. Действительно, критерии оценки степени агрессивности собаки у разных людей будут также различаться. Можно предположить, что люди, которые хотят видеть в своей собаке ласковое и миролюбивое существо, любую другую форму поведения могут оценить как агрессивную, если она не соответствует их ожиданиям. И, наоборот, любители пород, признанных опасными, сочтут то же самое поведение собаки недостаточно агрессивным. Поскольку люди, относящиеся к этим двум категориям, как правило, не держат собак одних и тех же пород, они могут оценить поведение только своей собаки, руководствуясь при этом собственными представлениями об агрессивности. Все это вместе взятое не дает возможности определить, насколько одни породы собак более агрессивны, чем другие.

И, наконец, различия в морфологических характеристиках пород также приводят к систематической ошибке в интерпретации статистических данных (Ezvan, 2003, p. 65): при равной степени агрессивности ротвейлер способен нанести гораздо более опасные ранения, чем чихуа-хуа, просто потому, что он обладает несравнимо более мощными челюстями и мускулатурой. Учитывая огромное морфологическое разнообразие собак — особенно в том, что касается мускулатуры и размера морды, — необходимо различать понятия агрессивности и опасности: менее агрессивные собаки могут представлять большую опасность.

Несмотря на всю сложность интерпретации сравнительных данных, касающихся агрессивности собак разных пород, на сегодняшний день ученые согласились признать некоторые породы, в частности питбулей, представляющими в среднем большую опасность, чем другие. При этом они руководствуются тем, что повышенная потенциальная опасность той или иной породы связана и с генетическими механизмами, и с морфологией этих собак. И все-таки важно подчеркнуть, что агрессивными и опасными могут быть собаки любой породы, даже если агрессия у некоторых пород более заметна или же проявляется чаще, чем у других. Каково бы ни было влияние генов или наследственности, в конечном счете важнейшая роль в формировании психологии собаки принадлежит среде, в которой она растет и развивается, при этом характер ее взаимоотношений с человеком имеет решающее значение.

С учетом всех изложенных выше причин, можно сделать вывод о том, что агрессию у собак нельзя рассматривать автономно. Изучение агрессивного поведения собак необходимо проводить в рамках исследований всего комплекса социальных взаимоотношений, связывающих человека и Canis familiaris. Нельзя добиться результата, сосредоточив все свое внимание лишь на самих собаках, их генах, рычании, челюстях или укусах.

Cave canem («Берегись собаки»): мозаичная надпись у входа в один из домов в Помпеях. Предупреждение сопровождалось изображением свирепого цепного пса. Удивительно, но таблички с аналогичным предупреждением «Осторожно, собака» сегодня можно встретить на воротах многих французских домов. Эти таблички невольно служат самым красноречивым подтверждением противоречивости чувств, которые человек испытывает к собаке. Противоречие кроется уже в самом предупреждении. Казалось бы, надпись прямо нас предостерегает: «Будьте осторожны!», иными словами, опасайтесь собаки, она может вас покусать, если вы войдете без приглашения. Но та же самая надпись может означать буквально следующее: постарайтесь не потревожить или причинить неудобства собаке, которая живет в этом доме. Опасность и угроза с одной стороны, внимание и нежная забота — с другой: в большей части человеческих культур собаки одновременно вызывают у людей чувства прямо противоположные. Они испокон веков живут бок о бок с человеком, они адаптировались к антропогенной нише. И при этом человек практически всегда и везде смотрит на них со смешанным чувством, за которым угадывается это неразрешимое противоречие.

С одной стороны, на многих языках мира словом «пес» можно человека оскорбить или унизить. Ветхий Завет изобилует сценами, где собаки предстают в самом что ни на есть негативном свете: собаки лижут кровь, вытекающую из ран царя Ахава; Давид «как собаку» убил Голиафа. На древнееврейском языке словом kelev («собака») называли проституток или лжепророков. С другой стороны, в самых разных культурах каким-то конкретным разновидностям собак отводилось в высшей степени почетное место, идет ли речь о собаке-друге — статусе, имеющем по меньшей мере античные корни, — или о сторожевых, охотничьих и боевых псах. Мы уже говорили о том, что собакам отдавали высшие почести еще в доисторические времена, что подтверждается находками фигурок, изображающих собаку.

Ту же амбивалентность в отношении к собакам можно найти в Древней Греции, где слово кидп («собака») использовалось в уничижительном смысле, в качестве ругательства. Тем же словом называли философов-киников. Мы видим устрашающую фигуру пса Кербера о трех головах, который стережет врата в Аид. Но в то же самое время собака могла служить символом верности: пес Аргус был единственным, кто узнал Одиссея, вернувшегося из многолетнего плавания. По легенде, чтобы вновь привлечь к себе внимание толпы, Алкивиад отрубил хвост своей очень дорогой и редкой собаке, и о нем заговорили.