Джон Стрелеки - Возвращение в кафе.

– Начать делать, – подхватила Джессика.

– Именно! И тогда то, что вы делаете, уже не кажется ни новым, ни странным. К тому же в процессе начинаешь встречать других людей, которые многое об этом знают. Если хочешь научиться танцевать бальные танцы, не тусуйся на бейсбольном стадионе. Если хочешь научиться играть в бейсбол, не ходи на занятия в студию бальных танцев.

Джессика рассмеялась.

– Расскажите мне о чем-нибудь еще, что вы узнали.

Я задумался.

– Вы разговаривали об игровой площадке, не так ли?

– Ага.

– Живите своей игровой площадкой.

– Не поняла. Что это значит?

– Ваша площадка – это муж, двое детей и дом с большим патио? Или вы позаимствовали эту идею из рекламы? Ваша площадка – ехать на пляж в кабриолете с тремя подругами, во все горло подпевая песне, льющейся из радио? Или это тоже из рекламы, которую вы видели? – Я улыбнулся. – Ваша площадка уникальна, Джессика. Оценивайте ее не по тому, насколько она соответствует стандартным мечтам. Исходите из того, насколько она соответствует вашим мечтам.

Ну как, тебе нравится, Джессика? – спросила Эмма.

Они были в гроте, недалеко от кафе.

– Да, здесь здорово, – ответила Джессика.

Втроем они пришли сюда по тропинке, которую со всех сторон обступала буйная тропическая растительность, и теперь качались на качелях у края маленькой красивой лагуны. Изумительный аромат Гавайев витал повсюду. Цветы, цветы и еще раз цветы.

Черный вулканический камень, из которого сложена столь значительная часть береговой линии, здесь был изъеден океанскими волнами. В результате появился тропический рай внутри другого тропического рая.

Лагуну наполняла океанская вода, настолько чистая, что видно было проплывавших внизу ярких рыбок. А на суше – темно-зеленая кромка растений с огромными, в человеческий рост листьями.

– Это одно из моих самых любимых мест, – заявила Эмма. Она лежала на животе на перекладине и кружилась, закручивая веревки в тугой жгут.

– Глядите!

Девочка оторвала ноги от земли, и веревки начали раскручиваться, завертев ее волчком.

– Можешь попробовать, если хочешь, – предложила Эмма Джессике. – Это здорово. И не очень-то страшно после того, как пару раз так сделаешь.

Джессика улыбнулась.

– Действительно, выглядит забавно.

– Попробуй, – снова предложила Эмма.

– Ну, я не уверена, что мне это будет легко.

– Все нормально, это же просто попытка, – настаивала Эмма.

Джессика медлила.

– Ладно, – наконец сказала она и устроилась на качелях так, как делала Эмма.

– Просто крутись вокруг себя, пока не закрутишь веревки очень-очень туго, а потом поднимай ноги, – командовала Эмма.

Джессика последовала инструкциям. Подняв ноги, она закружилась – точь-в-точь как Эмма.

– У тебя получилось! – радостно воскликнула девочка. – Я же говорила, что ты сможешь!

Джессика поднялась, улыбнулась и снова уселась на доску сиденья.

– Ты хорошая наставница, Эмма.

– Ну, Кейси говорила, что ты раньше любила качаться на качелях, когда была маленькой, и что ты вроде как забыла про это. Так что я подумала, что помогу тебе вспомнить.

Джессика снова улыбнулась.

– Спасибо тебе.

– Эй, гляньте, вон София! – воскликнула Эмма, указывая пальцем.

Девочка, по виду ровесница Эммы, плыла через лагуну на пэдлборде – доске, которой управляют веслом.

– София! София! – закричала Эмма и замахала руками.

Девочка на доске услышала крики и помахала в ответ.

– Пойду поиграю с ней в приливных заводях, – объявила Эмма и помчалась к воде. – Буду или там, или здесь! – крикнула она через плечо.

– Ладно, – отозвалась Кейси.

– С ней все будет в порядке? – спросила Джессика.

– С ней все будет хорошо. Эти две девочки знают лагуну как свои пять пальцев. Иногда мне кажется, что они то ли полурыбы, то ли получерепахи.

– Что она имела в виду под «там или здесь»?

– У них с Майком постоянно действующий уговор. Он отпускает ее исследовать округу вместе с ее друзьями. Она просто должна выбрать, где будет играть, и предупредить его.

– Но разве это не опасно?

– Нет, нисколько. Он приучил ее к этому, когда она была совсем маленькой. Тогда не имело значения, в каком месте она решит играть, поскольку Майк следил, чтобы она была на виду и до нее можно было быстро добраться. Он не по пятам ходил за ней, а учил доверять своим инстинктам и интуиции. Майк все сделал правильно, и на данный момент у Эммы, я сказала бы, отлично настроенная внутренняя навигационная система. Она защищает девочку, когда та исследует территорию.

– Все равно, мне кажется, для ее возраста это немного опасно – уходить далеко одной.

– Если бы вы заранее знали, что может случиться, казался бы вам мир опасным? – спросила Кейси.

Джессика задумалась.

– А что, у нее есть такая способность – знать заранее?

– Она есть у каждого. Эмму учили пользоваться внутренней навигацией с малых лет, так что для нее это привычка. А привычка – вторая натура, вы ведь слышали это выражение. Но, увы, большинство людей довольно рано перестают пользоваться этой способностью. Так что, когда она включается, для них это как гадание на кофейной гуще.

– Понятно.

Кейси услышала сомнение в голосе Джессики и прибавила:

– Но я не могу не отметить, вы сегодня своей способностью воспользовались.

Джессика недоумевающе посмотрела на нее.

– Вы вошли в наше кафе, хотя для этого не было никаких рациональных причин. Однако что-то уговорило вас это сделать. Каким-то способом, в какой-то форме ваша внутренняя навигационная система дала вам намек на то, что это правильное решение.

– Откуда вы это узнали?

Кейси вгляделась в лагуну и улыбнулась.

– Так все и находят это кафе.

Утебя изумительная дочь, Майк.

Мы с Майком занимались уборкой кухни.

Он улыбнулся.

– Спасибо. Она замечательный ребенок.

– Тебе нравится быть отцом?

Майк сгрузил на стол стопку тарелок.

– Это лучшее, что только есть на свете, – для меня.

Я улыбнулся.

– На словах «для меня» было во-от такое ударение.

– Родительство – опыт не для всех. Если это твое, то будет море удовольствия и гора ответственности. Если не твое, то будет море трудов и гора ответственности.

– Кажется, я таких слов еще ни от кого не слышал.

Он улыбнулся.

– Это потому, что, когда у тебя появляются дети, ты уже не можешь вернуть их обратно.

– Значит, говоришь, это не для всех?

– Нет. Определенно нет. И это не означает, что кто-то лучше, а кто-то хуже, потому что у одних дети есть, а у других нет. Просто родительство подходит не каждому.

– И что же в этом подходит лично тебе?