Дэвид Иглмен - Креативный вид

На полотнах в стиле кубизма дробление непрерывного пространства очевидно. В случае с сотовой связью суть идеи скрыта от глаз: мы знаем только то, что у нас есть надежная связь.

Поэт э. э. каммингс делил слова и синтаксические конструкции для создания своих вольных стихов. В стихотворении dim («Темнота») почти каждое слово разделено между строками.

Аналогичный прием в 1950-е годы использовал в своей работе биохимик Фредерик Сэнгер. Ученые стремились разгадать последовательность аминокислот, составляющих молекулу инсулина. Однако молекула была настолько большой, что задача становилась труднопреодолимой. Сэнгер нашел выход: разбить цепочку молекулы инсулина на более короткие участки, а затем из более коротких пептидных цепей воссоздать ее полную структуру. «Мозаичный» метод позволил наконец секвенировать молекулу инсулина. Сэнгер получил Нобелевскую премию по химии в 1958 году. Его метод продолжают применять и сегодня для определения структуры белков.

Однако это было только начало. Сэнгер разработал метод секвенирования ДНК, позволявший точно контролировать, как и когда нить ДНК будет разделена на части. Идея была та же — стратегия разделения длинных нитей на участки, пригодные для исследования. Простота метода значительно ускорила процесс генетического секвенирования. Благодаря этому стала возможна реализация проекта по расшифровке генома человека, а также проведение анализа сотен других организмов. В 1980 году Сэнгер был удостоен второй Нобелевской премии по химии.

Творчески разбивая нить текста, э. э. каммингс создал новый способ использования языка; разбивая нить ДНК, Сэнгер нашел возможность прочитать генетический код Природы.

Когнитивный процесс дезинтеграции лежит и в основе того, как сегодня мы воспринимаем кино. На заре кинематографа сцены в фильмах полностью отражали происходящее в жизни. Каждая сцена снималась одним продолжительным дублем. Монтаж применялся только при переходе от одной сцены к другой. Герой на экране говорил в телефонную трубку: «Сейчас буду». Затем он вешал телефонную трубку, искал ключи, выходил за дверь, шел по коридору, спускался по лестнице, выходил из здания, шел по улице, подходил к кафе, входил в кафе и встречался с собеседником.

Пионеры кинорежиссуры, такие как Эдвин Портер, начали теснее связывать сцены между собой, обрезая их начало и конец. Герой на экране говорил: «Сейчас буду», а в следующий момент уже сидел в кафе. Линия времени ломалась, но зрители не обращали на это внимания. По мере развития кинематографа режиссеры все больше продвигались в направлении сжатия повествования. В фильме «Гражданин Кейн» в сцене завтрака каждые несколько кадров происходят скачк и во времени, исчисляемые годами. Зрители видят, как Кейн и его жена стареют, а их отношения меняются — от нежных слов любви до молчаливых взглядов. Монтировать начали так, что продолжительная поездка на машине или восхождение героя от безвестности к славе укладывались в несколько секунд экранного времени. Голливудские киностудии нанимали специалистов по монтажу, чьей единственной задачей было управлять этими последовательностями. В кинокартине «Рокки-4» треть фильма состоит из монтажа тренировок боксера Рокки Бальбоа и его противника Ивана Драго. Время в кино больше не идет как в реальной жизни. Нарушение течения времени стало частью языка кинематографии.

Разрыв непрерывного действия привел также к серьезным инновациям в области телевещания. В 1963 году велась прямая трансляция серии матчей по американскому футболу между командами Army и Navy. В то время аппаратура не очень хорошо регулировалась, что делало перемотку пленки неточной. Режиссер этой трансляции Тони Верна нашел способ записывать на пленку аудиосигналы, которые были слышны в студии, но не в прямом эфире. Это позволило ему незаметно отмечать начало каждого игрового момента. Он сделал несколько десятков попыток, прежде чем оборудование заработало должным образом. Наконец, в четвертой четверти игры, после ключевого очка, полученного командой Army, Верна перемотал видеозапись на нужное место и еще раз показал момент тачдауна в прямом эфире. Верна нарушил течение времени и изобрел повторный показ. Так как ничего подобного раньше не бывало, от спортивного комментатора потребовались дополнительные разъяснения: «Это не прямой эфир! Леди и джентльмены, Army не получила еще одно очко!»

Эпоха становления кинематографа, которая характеризовалась длинными сценами, снятыми непрерывным дублем, была похожа на эпоху зарождения вычислительных технологий, когда ЭВМ могла обрабатывать единовременно только одну задачу. Пользователь формировал перфокарты и, когда подходила его очередь, вручал их оператору. Затем он несколько часов ожидал результата обработки.

Информатик из Массачусетского технологического института Джон Маккарти выступил с идеей компьютерной технологии разделения времени: что, если вместо того, чтобы выполнять один алгоритм за раз, компьютер будет переключаться между множеством задач, подобно монтажу в кино? Тогда несколько пользователей смогут не ждать своей очереди, а работать с центральной машиной одновременно. У каждого пользователя будет складываться впечатление, что он полностью и безраздельно владеет «вниманием» компьютера, тогда как на самом деле происходит быстрое переключение между их задачами. Необходимость ожидания очереди отпадает: пользователи сидят перед терминалом и считают, что взаимодействуют с компьютером один на один.

Переход от электронных ламп к транзисторам стимулировал развитие концепции Маккарти, так же, как и разработка удобных в использовании языков программирования. Однако разделение компьютерных вычислений на микросегменты все еще оставалось сложной задачей. Первая демонстрация Маккарти провалилась: перед аудиторией из потенциальных покупателей у мейнфрейма Маккарти израсходовался объем памяти, и он начал выдавать сообщения с ошибками [54] M. Mitchel Waldrop. The Dream Machine: J.C.R. Licklider and the Revolution that Made Computing Personal (New York: Viking, 2001). . К счастью, технические препятствия были вскоре устранены, и буквально несколько лет спустя операторы занимали места перед индивидуальными терминалами и в режиме реального времени общались с центральными компьютерами. На основе скрытой дефрагментации цифровых вычислений Маккарти произвел настоящую революцию во взаимодействии между человеком и компьютером. Сегодня, когда мы следуем указаниям навигатора в телефоне, наше карманное устройство использует вычислительную мощь многочисленных серверов, каждый из которых быстро переключается между миллионами пользователей, — это концепция Маккарти, реализованная в масштабах «облака».