Дэвид Шапиро - Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии

При других типах невротических состояний, где ослабление субъективной самости принимает иные формы, утрата полярности в отношении между субъектом и объектом тоже принимает иные формы. Когда истерическая личность утверждает, что ею управляют эмоции и что ее суждения — не больше чем интуиция, фактически это говорит о фрагментарном самоощущении. И это фрагментарное, неполное самоощущение оказывается прямым результатом защитного отрицания активного суждения и намеренного действия. Вместе с тем эта дополнительная истерическая фрагментарность в ощущении самости характеризует субъективность истерического восприятия картины мира, и эта субъективность способствует романтической идеализации одних персонажей и созданию отвратительных образов других. Иными словами, ощущение эмоционально управляемой (emotion-driven) самости включает в себя меньше, чем ясное ощущение внешнего объекта, вызывающего эту эмоцию. Нормальное отношение между одним человеком и другим низводятся к отношению между эмоцией и тем, что создает эта эмоция, то есть снова речь идет о потере Эго своих границ.

Ослабленная полярность субъект-объектного отношения прослеживается и во внушаемости истерической личности, в той легкости, с которой на нее можно оказывать влияние, а в общем — в той значимости и в том авторитете, который представляют для нее внешние фигуры. Истерическая пациентка сидит, нервничая, и моментально замолкает в кабинете терапевта. Затем произносит, как бы извиняясь: «Я не могу придумать, что сказать». И добавляет: «Я знаю, вы ждете, пока я начну говорить». Она явно ощущает себя ответственной за то, чтобы отвечать ожиданиям терапевта. В таком случае ожидания других людей воспринимаются ею как требования, а их мнения обладают силой истины. Иначе говоря, мнения или ожидания других людей не воспринимаются только как мнения и ожидания других, то есть как внешние, а становятся неотличимыми от мнений и ожиданий самости.

То же самое иллюстрирует экстериоризация ответственности у человека с импульсивным или психопатическим характером. Реакции психопата оказываются слишком быстрыми, слишком ситуативными, чтобы он мог их ощущать как воплощение своих намерений, своего выбора и самовыражения. Вместе с тем эти реакции слишком быстрые, чтобы позволить ему видеть внешнюю цель. Вместо этого цель ощущается только как резкое побуждение к действию, и последующее действие следует в виде включенной рефлекторной реакции («Она давит на мои болевые точки»). Мы называем субъективный результат этого ощущения экстериоризацией, перекладыванием ответственности за действие на некого внешнего субъекта, провоцирующего это действие. Но точнее было бы сказать, что слабость ощущения самости и ее собственных намерений стирают различия между внешним побуждением или провокацией, с одной стороны, и индивидуальной мотивацией — с другой. Такая потеря полярности, или экстериоризация ответственности, тоже представляет собой непосредственное восприятие. Это не только защитная тактика, хотя восприятие может развиваться и в защитных целях. Это свойство присуще неотложности, характерное для пассивно-реактивного стиля. Однако уже сам по себе этот стиль создает защиту.

Вряд ли необходимо еще приводить примеры. При любой невротической патологии причины несовершенства или ограничения самости субъекта обусловлены защитной опорой на формы более низкой организации. Вместе с тем отсутствие прочного ощущения самости подразумевает не слишком ясное восприятие того, что для самости является внешним. Разумеется, при невротической или непсихотической патологии это менее очевидно, чем при психозе, и пока этот феномен является общим и характерным для данного стиля, он лишен субъективных черт эксцентричности, которые часто играют очень большую роль при шизофрении.

Хронические шизофреники часто описываются как апатичные, а их аффект как «плоский» или «притупленный». Широко распространенным является такое наблюдение, которое, например, сделал Ариети: в прогрессирующем состоянии болезни пациенты-шизофреники «кажутся совершенно утратившими способность чувствовать» (Arieti, 1974, р. 375). Обычно считали, что «уплощение» аффекта отражает примитивизацию умственной деятельности человека, находящегося в таком состоянии. Этому взгляду не противоречило появление у таких пациентов внезапного гнева или воинственности, а также диффузного и явно неконтролируемого возбуждения.

Шизофренический аффект мы рассмотрим чуть позже, в следующей главе. Сейчас достаточно сказать, что наряду с потерей реальности и ослаблением границ Эго деградация качества аффекта в основном считалась отличительным симптомом шизофрении. В психоаналитической теории потеря эмоциональной реакции рассматривалась как еще одно свидетельство утраты интереса к внешнему миру и замкнутости на себя.

Но существует непреложный факт: качество эмоциональной реакции снижается при любой патологии, включая и непсихотические состояния. Как может быть иначе? Если защитные процессы в невротических состояниях включают общие характерологические ограничения и нарушения в жизни человека, то как может оставаться неизменным качество эмоционального ощущения? Хорошо известно, что определенная потеря качества эмоционального ощущения присуща истерии и психопатии — обоим пассивно-реактивным непсихотическим состояниям, которые уже обсуждались. Знание существенных особенностей такой потери в каждом состоянии и сравнение их в этом отношении между собой будут очень поучительными для нашего понимания симптомов шизофрении.

Вспомним, что истерики отличаются своей исключительной эмоциональностью, но такая эмоциональность обычно считается поверхностной. Во всяком случае, психопаты эмоционально более поверхностны; иногда они сентиментальны, иногда действительно подвержены внезапной смене настроения, но чаще всего они аффективно нейтральны или эмоционально холодны. В случае истерического или психопатического состояния деградацию качества аффекта понять нетрудно. В каждом случае оно отражает характерологический тип защиты. В конечном счете, эмоциональная реактивность — это не свойство независимого органа чувств, как например, способность слышать или видеть. Это общий аспект связи с внешним миром, неотделимый от установок и стилей, которые вообще формируют природу этого отношения к внешнему миру. Ограничения, налагаемые пассивно-реактивным типом истерического характера, в особенности определяют свойства и качество истерической эмоциональности и ее роль в психической жизни такой личности.

У нормального взрослого человека волевое действие отделено от эмоциональной реакции. Ключевая связь между ними, безусловно, есть, но она не является исходной. Немедленная эмоциональная реакция приобретает свою интенсивность и длительность благодаря другим, более стабильным целям и интересам, и она зачастую либо как-то изменяется и трансформируется под их воздействием, либо исчезает, не получая подкрепления. В таком случае, если она остается продолжительной, чувство становится составляющей индивидуальной мотивации человека и важным фактором при определении того, что он хочет делать.