Мария-Луиза Франц - Космогонические мифы

Если мы обратим внимание на «географию» мифа ирокезов, то сначала мы видим Небо, на котором находятся онгви и древо. Далее вождь делает в нем дыру, и женщина в нее падает. Внизу простирается водная поверхность, возникшая неизвестно как, на которой обитают водоплавающие птицы, которые также уже существовали; они являются такими же непреходящими, как и онгви. На водной поверхности возникает черепаха. Женщина приземляется на ее панцирь, из которого возникает целый мир: сперва птица помещает на него добытую со дна землю, затем панцирь начинает расти сам по себе до тех пор, пока не образовывается плавающая на воде земная поверхность, имеющая своим опорным центром черепаху. После своего приземления женщина рожает ребенка, который становится началом жизни на земле.

Один из самых интересных моментов в мифе — это увиденное птицей отражение падающей женщины; одна из птиц замечает падающую с неба женщину, пока другая смотрит в воду и принимает отражение за реальный, всплывающий со дна объект. Они видят это в отраженном виде, как будто она приближается и сверху, и снизу. Мотив иллюзии не был бы так важен, если бы не существовало таких космогонических мифов, в которых весь процесс сотворения начинается под землей и представляет собой постепенный подъем на поверхность.

К типу космогонических мифов, где процесс сотворения начинается внизу, а потом медленно доходит до верха, относится очень подробный космогонический миф индейцев навахо, описанный Марией Вилрайт, под названием «История появления». Я не буду давать все детали мифа, поскольку текст перегружен сложными индейскими именами. Это типично примитивный миф, очень запутанный и трудно понимаемый, со множеством героев и нюансов, не принципиальных для наших целей. Он начинается с истории о появлении. Существуют разные миры, которые появляются один из другого. Первый мир при этом самый маленький.

Повествование начинается в местечке Текучая Смола или Джадо-Конс-Хашджешдзин (Jahdo-konth-Hashjeshjin). Первоначально там были: Сын Огня, матерью которого была Комета, и Итсэй-Хастин (Etsay-Hasteen), первый человек, сын Ночи, отцом которого был На-доклиз (Nah-doklizh), голубое свечение над зашедшим за горизонт солнцем, а также Эстса-эссан (Estsa-assun), первая женщина и т. д. Ее имя было Рассвет. Богом земного мира был Бегочидди (Begochiddy); он есть действительный Бог-творец. Он — великий Бог, матерью которого были Солнечные Лучи, а отцом — Дневной Свет. Этот земной Бог «создал на востоке белую гору, на юге голубую гору» и т. д. Сначала внизу, под землей, он сотворяет что-то вроде космоса, окруженного четырьмя горами по четырем направлениям. Он также создает четыре вида муравьев и несколько жуков. На восточных горах он садит немного бамбука и прочих растений. Потом, через некоторое время, когда вырос бамбук, они все по нему выбираются во второй мир; «Бегочидди вытянул бамбук во второй мир, и Хашджешдзин плюнул в дыру четыре раза, отчего она закрылась, а первый мир загорелся и до сих пор горит». Этот первый мир, созданный рядом с центром земли, был всего лишь временным, и все его жители, животные и боги, вылезли из него, а после сразу уничтожили.

Следствием существования огненного мира под землей сейчас являются вулканы.

Теперь эти первые существа оказались во втором мире: «Бегочидди взял принесенную из первого мира землю и создал горы на Востоке, Юге, Западе и Севере, засадил все то же, что и в первом мире, но еще посадил белый хлопок на Востоке, голубой хлопок на Юге» и т. д. [Я опять пропускаю очень большой отрывок, поскольку пытаюсь следовать конкретной линии]. Далее они поднимаются в третий мир, и опять шесть богов создают все живое. Потом они достигают четвертого мира; саранча прогрызает земную поверхность, которая скрывает третий мир в четвертом, который затоплен водой. Благодаря саранче люди поднимаются и селятся в четвертом мире.

Впоследствии, в результате длинного и сложного процесса возникают племенная организация и племенные церемонии. В рисунках на песке племени навахо центр композиции — центр мандалы — это всегда пятно, которое означает место сотворения. Также во всех рисунках, что делает лекарь для лечения, центр — это место появления; в нем началось сотворение, и из него появились эти четыре мира.

У индейцев хопи есть похожий миф. Первоначально люди жили глубоко под землей. На то, чтобы подняться вверх, у них имелись конкретные причины — их было слишком много, они кишели кишмя и постоянно враждовали друг с другом. Поэтому несколько вождей решили предпринять конкретные действия. Они взобрались на сосну, аналог бамбука из сюжета мифа навахо, и достигли другого уровня. Спустя время, во втором мире возникла та же проблема; ситуация становилась невыносимой, и они были вынуждены взобраться еще выше. Так продолжалось до тех пор, пока они не достигли мира, в которым мы сейчас живем.

Эти мифы, возможно, подвергались взаимному влиянию, поскольку данные племена имели определенный контакт друг с другом. В мифе хопи есть один второстепенный мотив падения, который крайне важен: в конце говорится, что, пока другие племена взбирались, они достигли места, в котором восходит солнце, и, как только первая группа людей оказалась в нынешнем мире, отдельные звезды начали падать с неба. «А! — закричали люди, которые только что вышли, — здесь уже кто-то есть», и тогда решили поселиться, не отходя от места, на котором они находились. Основное движение в мифе представляется как перемещение вверх от уровня к уровню, но в конце, когда они выходят на поверхность, падают звезды, таким образом контр-движение также содержится в сюжете, правда, только как второстепенный образ.

В космогоническом мифе навахо боги, которые существовали в первом мире в начале сотворения, были небесными существами, чьи имена обозначали небесные явления: свет на закате, голубой свет, утренняя заря, все цвета, что можно увидеть в небе. Поэтому, несмотря на пребывание глубоко под землей, с точки зрения геологии, в действительности они — небесные боги, в то же время, как онгви из мифа ирокезов ассоциируются с созвездиями. Так что боги-творцы навахо тоже имели некоторую связь с небесными явлениями, хотя они и пришли снизу. В мифе хопи появление описано как восхождение вождей и людей, пока звезды не упали с неба, и опять здесь присутствует скрытая связь с созвездиями, и, загадочным образом, то, что наверху, подобно тому, что внизу — но это слишком сильно сказано: это лишь указания на то, что находящееся наверху связано с тем, что внизу и наоборот.

Достигнутая или сотворенная поверхность земли в результате процесса падения или восхождения — это то, что па языке психологии можно назвать областью сознания. Юнг представлял сознание чем-то вроде поля, магнитного поля, так сказать. Как только содержание входит в область сознания, оно попадает в сеть ассоциаций. Если я что-то знаю, тогда это связано с эго-комплексом, через который, в свою очередь, это связано со всеми преходящими сознательными содержаниями моего сознания. Поэтому сознание можно представить как сферу осознания, имеющую своим регулирующим центром эго-комплекс. Как только я говорю: «Я знаю», — что-то входит в область сознания. На самом деле границы между тем, что я знаю и тем, чего я не знаю, весьма размыты. Иногда я знаю, иногда нет, это зависит от силы, с которой что-то входит в осознание эго. То же самое происходит и при чувственном восприятии: если вы целенаправленно слушаете очень высокий звук, то слышите его, но если вы начнете думать о чем-то другом, то внезапно он пропадает, или же иногда вы его слышите, не различая. Если вы тихо включаете в комнате радио, то вы слышите музыку, только когда вслушиваетесь. Но как только вы занимаете свое внимание чем-то другим, то можете даже не знать, включено радио или нет. Таким образом, обычно в нашей сфере осознания существует центр, на котором сфокусирован свет эго-сознания, а вокруг — полутемные пространства бессознательного, про которые, пока оно не войдет в область сознания, можно только и сказать, что это — бессознательное.