Мария-Луиза Франц - Алхимическое активное воображение

Юнг часто говорил, что при анализе один из важных моментов, за которыми следует наблюдать, — это видеть, насколько большая часть личности слушает. Некоторые люди очень сильно сотрудничают со своим эго при анализе, предоставляя свой материал и делая большие усилия. Но другие части личности не слушают и продолжают работать полностью автономно, как если бы они никогда не слышали о психологии. Проблема состоит в том, чтобы подключить все эти части к процессу, а это занимает весьма и весьма долгое время. Может случиться, что даже после десяти лет сосредоточения на процессе человеку снятся люди, которые ведут себя так, будто они никогда не слышали о юнгианской психологии. Итак, если вы спросите себя: «А где же я сделал это?», вы можете сделать самые удивительные открытия. Я заметила, например, что я годами принимала решения о налоге на прибыль и денежных проблемах просто на основе здравого смысла. Мне никогда не приходило в голову связать их с моими внутренними проблемами. Я думала, что это были внешние вопросы, которые должны решаться с помощью здравого смысла, и таким предубеждением я просто оставила какую-то часть моих взаимоотношений с реальностью за пределами анализа. Вот как вы можете поймать себя на бессознательных предубеждениях, говоря: то или другое не имеет ничего общего с внутренним человеком, это лишь практическая или логическая проблема, а для логики не нужно спрашивать бессознательное, для этого используют свой собственный компьютер.

Но если этот ребенок растет и становится красным, принимая цвет крови, это будет означать, что реализация Самости включает в себя и понимает все больше и больше из жизни личности, привлекая все больше и больше либидо, пока не появится единая внутренняя личность, которая пронизывает всю деятельность сознательного человека. На этом этапе нужно добавить больше воды к созревшему внутреннему содержанию, очевидно, для поддержки того, что произойдет потом, потому что тогда приходит эта странная мысль: что внезапно красная саламандра-ребенок начинает излечивать больных, она становится своего рода панацеей. В других текстах алхимики говорят о стадии, на которой, после того как сделаешь в реторте красного царя, необходимо открыть реторту. Тогда начнется процесс, который в классической алхимии, как правило, называют умножением, — множественное внешнее воздействие.

Можно рассмотреть его наивно и буквально: от личности, реально прошедшей индивидуацию, исходит эффект влияния на других людей, вызывая в них тот же процесс. Можно приписать это положительному, заразному влиянию личности, которая стала более сознательной, чем средняя толпа: это невольно стимулирует других людей, и чем это менее осознанно, тем более эффективно. Таким образом другие люди втянуты в исцеляющий процесс.

На более высоком, символическом уровне это означало бы, что… и вот тут я застреваю, потому что как только хочешь поговорить о синхронистичности, оказывается, что нет языка, на котором это можно сделать: все наши европейские языки причинно-следственны. Я хотела сказать, что эффективность Самости возрастает благодаря синхронистичности, но эффективность — слово из языка причинности. Может быть, можно сказать, что архетип Самости попадает во все более и более вдохновленное или активированное состояние, в соответствии с которым вне и вокруг него происходят все больше и больше синхронистических явлений, которые относятся к нему. Некий вид опыта занимает место единства Самости с тем, что человек в целом, в течение всей жизни, понимает как космос или весь внешний мир. Я наблюдала такой конкретный факт, например, наблюдая за Юнгом: чем старше он становился, тем больше он получал информации, нужной ему для того, о чем он думал или над чем работал; она просто «преследовала» его. Однажды, когда он занимался конкретной проблемой, врач общей практики из Австралии отправил ему полный набор материалов, которые он мог бы использовать, и послание прибыло по почте именно тогда, когда он сказал: «Теперь мне нужны некоторые наблюдения по этой теме». Это выглядело так, будто коллективное бессознательное сотрудничало с ним даже в Австралии!

Можно было бы сказать, что такого рода совпадения — это опыт расширения архетипа Самости. Скорее, мы все более и более осознаем, насколько мы едины со всем человечеством и даже с природой, и начинаем читать все это, как иероглифы рукописи, которая указывает на один фактор.

Но здесь Дорн, будучи врачом, очевидно, больше озабочен лечением больных, как был бы озабочен этим знахарь или шаман. Как ни странно, его лекарство не сразу лечит больных, но сначала убивает их, после чего они излечиваются. Это означает, что высшее сознание личности поначалу оказывает очень тревожащее, если не разрушительное, воздействие на других. Именно поэтому широкая общественность ненавидит психологию и пытается блокировать ее всевозможными редуктивными предрассудками в духе «ничего, кроме». Лежащая в основе этого неосознанная мысль состоит в том, что если человек вникнет глубже в психологию, то придется отказаться от своего теперешнего мировоззрения, мыслей и занятий. Люди чувствуют угрозу, и в каком-то смысле они правы, они находятся под угрозой, потому что если они войдут в контакт со своей собственной глубиной, их прежние рамки жизни рухнут. Таким образом, в таком виде лекарство в первую очередь оказывает разрушительное действие на прежние рамки рационального сознания личности.

Каждый знает, что он или она должны быть утоплены и лежать, как труп, на дне под зелеными и белыми водами, перед тем как возродиться, но этот эффект идет дальше и, в конечном счете, лечит человека. Текст гласит: «Оно создает мир между смертельными врагами и возвращает жизнь и здоровье больному телу», явно имея в виду объединение противоположностей, умиротворяющее внутренние конфликты.

Следующий фрагмент я цитировала ранее, в нем Дорн указывает, что не следует искать то, что нам нужно, вовне, потому что все это есть у нас или даже внутри нас, хотя это приходит не от нас [22] Ibid. . Это означает, что это есть в нас — как мы сказали бы, в нашем бессознательном, — но не приходит от нас: это сделало не эго. Если мы думаем, что это делает эго, мы готовы для психбольницы. После Дорн продолжает говорить о простоте природы. Все, что мы до сих пор сказали, есть лишь повторение первой части работы, которая называется «Спекулятивная философия» или «Семь степеней делания». Там есть введение, которое я не цитирую в деталях, где Дорн указывает на то, что он говорит о чем-то физическом и чем-то этическом или моральном, physica et moralia. Чтобы предотвратить мысль, что это чисто материалистическая химия или что это, например, чисто этическая проповедь в смысле оставления за рамками природы или физического аспекта, он говорит: