Мария-Луиза Франц - Вечный юноша. Puer Aeternus

Если бы победа нового Бога была осознана изнутри, это привело бы к открытию бессознательного и необходимости творческого обращения к нему. Но фон Шпат, который воплощает вечное искушение превратить уникальное внутреннее переживание во внешний коллективный порядок, увлек немцев в роковой порочный круг. Еще больше ужасает, что немцы поверх обугленных руин снова строят легкую бело-розовую архитектуру рококо. Следовательно, они движутся к другой катастрофе — и будут продолжать это движение, пока хотя бы несколько человек не заметят, куда именно они движутся.

Вопрос: Есть ли в мировом сообществе народы, у которых нет того, что вы называете нишей в эволюционной лестнице развития?

Я бы сказала, что эта проблема существует везде, хотя и менее заметна в Италии и странах Средиземноморья, ведь ветры дуют даже через Альпы. В тексте романа так и говорится: «Дует северный ветер».

Далее я вкратце перескажу остальное содержание книги, но сначала хочу сообщить о том, что г-жа Рамп узнала об имени «Ли». В отношении имени «Фо» очевидно, что автор имеет в виду Будду, но с именем «Ли» возникает более серьезная проблема, так как в словаре китайского языка содержится великое множество значений этого слова, и остается неясно, какое из них имеет в виду автор. Скорее всего, он имеет в виду значение «разум и рассудительность, порядок». Так, если вспомнить, Мельхиор представляет собой фигуру Эго, которая разрывается между двумя противоположностями, так что значение имени Ли как разум больше всего соответствует Эго.

Мельхиор — химик, ученый, и пока не наступило время, когда он стал разрываться между двумя силами, его действительно можно было назвать весьма образованным, рассудительным человеком. Поэтому он воплощает сознание, которое разрывается между противоположностями.

Г-жа Рамп также рассказала, что происхождение этого слова весьма интересно. Дело в том, что изначально этим словом обозначали таинственные узоры драгоценных камней, другими словами, особую природную структуру камня, такого, как опал или оникс — часто рисунок этих камней темного цвета.

Но каким образом узор в камне стал основой значения слова «Ли», т. е. разума? Естественно, здесь нужно мыслить категориями китайской культуры. Согласно мифу, все китайские культурные паттерны (cultural patterns) возникли по аналогии с извилистым рисунком великих китайских рек. Реки служили основой китайских карт, и возникающие паттерны означали возделанную, облагороженную почву окружавшего китайцев мира. Поэтому в китайской культуре сознание — это понимание тайной модели самой природы.

Китайцев, как и другие азиатские народы (и что достаточно странно, в определенной мере и немцев) вовсе не интересуют рациональные каузальные связи. Китайцы обладают врожденной способностью понимать паттерн Дао, т. е. умеют осознавать [происходящее] через предчувствие (divination) бессознательного, благодаря чему читают синхронию событий и образные аналогии. Поэтому в контексте китайского менталитета таинственный узор камня вполне соотносятся с разумом.

В романе, однако, эта ассоциация играет роковую роль, так как Фо (Fo) и Ли (Li) связаны друг с другом. Сложив вместе эти два имени, получим «foli(e)» 92 92 Folie (франц.) — букв, сумасшествие (прим, перев .) . Так как в книге предсказана вспышка массового психоза, вполне возможно, что автор думал о наличии этой связи.

Следующая глава называется «Трансформация любви».

Мельхиор (которого теперь зовут Ли) идет по выжженной солнцем земле. Он видит цветы, распустившиеся на кустарниках, а под ногами ощущает обжигающую почву. Находясь на природе, он испытывает воодушевление; каждый куст протягивает к нему ветви, и он чувствует, как напряжение пропадает. Он идет вдоль реки, и волны сопровождают его. Солнце тонет в водах реки, она начинает постепенно увеличиваться в размере. Нарастает шум волн, волны подхватывают Ли, обдавая прохладой его горячую кожу, и поднимают над землей. Вдруг он слышит чей-то крик, доносящийся снизу, и падает. Чьи-то губы ищут его губы для поцелуя, и он вдруг понимает, что находится в объятиях хрупкого человеческого создания. Он чувствует прикосновение к своим губам и раскрывает объятия. Он ощущает прикосновение чьей-то кожи к своей коже, слышит биение чьего-то сердца и понимает, что обнимает женщину.

«Кто ты? Откуда ты взялась?» — спрашивает он.

Их объятия становятся все жарче. Они будто бы находятся в просторном белом зале с высокими колоннами, возвышающимися над ними, но тут колонны растворяются в ярком пламени, наполняя пространство ароматом, и вместо них появляются темные стены, мерцающие тусклым светом.

Тело нашего героя изменилось, трансформировалось. Он почувствовал, что теперь его тело — тело женщины, предающейся лесбийской любви. Та, которую он обнимал, в свою очередь превратилась в загорелого гиганта с широкой грудью и крепкими мускулистыми руками, с ослепительно белыми зубами и черными губами; глаза его были бездонны. За одной переменой тел следовала другая: гиганта сменил человек со смуглым лицом и толстыми смеющимися губами, который нежно ласкал Мельхиора (Ли) руками. Затем появилась чернокожая женщина, потом индианка, потом брюнетка. Всякий раз, когда менялись объятия, он видел себя в новом помещении и ощущал себя в разном теле. Он был то рабом, которого целовал император, то проституткой, предававшейся любви с двумя пропахшими кровью солдатами, то пастором, возлежащим с утонченной женщиной на благоухающем ложе.

Вокруг потемнело, и он больше ничего не смог различить. Он оказался в стенах храма. Рядом неподвижно стояли священники, глаза их были полузакрыты. Он сам превратился в черноволосого крестьянина, стоящего у алтаря с какой-то крестьянкой. Он озирался вокруг мучительным взглядом затравленного зверя, из его многочисленных ран текла кровь. Священники окружили его, подняв вверх мечи. Ли закричал, испытывая невыразимый ужас, и мечи опустились. Он увидел, как льется его кровь. Все заволокло кровавым туманом.

Из влажного тумана возник девственный лес, заросший гигантскими деревьями и кустами в человеческий рост. Оттуда доносилось рычание тигров. Пантера вцепилась когтями в тело Ли, и он ощутил себя дикой, шипящей кошкой. Над головой щебетали миллионы разноцветных птиц, Ли растворился в пустоте, он больше ничего не понимал.

Он падал все ниже и ниже. Всего за секунду падения мимо него пронеслись все помещения, в которых он бывал раньше. Он слышал музыку. Через бесконечную тополиную рощу двигались танцующие люди. Вдруг прорвался яркий солнечный луч, и в синих концентрических кругах засияло солнце. Он проснулся на подушках облаков и увидел, что рядом с ним, дыша ровно и спокойно, спит Фо. От его лица исходил свет, губы все время вздрагивали, словно от сладкой боли. Его тело было белым и чистым в утреннем свете, и в нем было столько очарования и благодати, что на глаза Ли навернулись слезы. Фо открыл глаза и увидел Ли. Взяв его лицо в руки, он поцеловал его в лоб. Оглянувшись, они увидели, как на рассвете нового дня пробуждаются их товарищи.