Мария-Луиза Франц - Вечный юноша. Puer Aeternus

Считалось, что Зодиак представляет собой огромного змея, пожирающего собственный хвост — Уробороса 61 61 Уроборос (греч., букв, «пожирающий [свой] хвост») — мифологический мировой змей, обвивающий кольцом Землю, ухватив себя за хвост. Считался символом постоянного возрождения, одним из первых символов бесконечности в истории человечества. Также было распространено его изображение не в виде кольца, но в виде «восьмерки». Подробнее — см., напр. Керлот Х.Э.Словарь символов. Мифология. Магия. Психоанализ. М.: REFL-book, 1994 — с. 533. , изображавшегося в чешуе, покрытой звездами. В трактатах гностиков на древнем рисунке Уроборос представлен в виде черной кусающей собственный хвост змеи с головой, усыпанной звездами. Так рисунок иллюстрировал двойную природу бессознательной целостности, совмещающей в себе как низкий (греховный, темный) аспект, так и возвышенный (светлый) аспект [бессознательного], который воплощали звезды. Точно такое же изображение можно найти в алхимическом трактате о так называемых «Законах Меркурия», где содержатся рисунки, представляющие «целое в едином».

Хвост Уробороса — это физически воплощенный и таящий опасность символ конца; именно в хвосте Уробороса, в отличие от настоящей змеи, накапливается яд. Голова мифического змея — светлый, духовный аспект. Это изображение проецировалось и на небо, поскольку Уроборос всегда появлялся на границе человеческого познания. Например, в эпоху античности считали, что небосклон представляет собой огромного змея — Уробороса, на теле которого располагались знаки Зодиака. В представлениях о мире как о плоскости, океан окружает землю, образуя такую же форму, как и свернувшаяся в кольцо змея, кусающая собственный хвост. На старинных картах [ «плоского» мира] Уроборос изображал самый дальний внешний круг земли; когда человек желал достичь границ своего сознания, он должен был мысленно представить себе Уробороса. Как только он приближался к отметке неизвестности, ему являлось изображение змеи, усыпанной звездами. Вы видите, в какой мере мотив звезд связан с бессознательным, особенно с коллективным бессознательным.

Так что же говорят алхимики?

Небеса наверху

Небеса внизу.

Звезды наверху

Звезды внизу.

Все, что наверху,

То и внизу.

Возьми это

И возрадуйся.

При наивном толковании этого изречения мы увидим, что оно, по-видимому, связано с двойным аспектом коллективного бессознательного, находящегося над нами и под нами, словно окружающего нас в двух различных ипостасях. Сколько раз при анализе мифологического материала и толковании сновидений люди совершают ошибку, называя сознанием то, что находится сверху, а бессознательным ( Uberbewusstsein — подсознательным) — то, что находится снизу, тем самым подразумевая, что вверху находится сознание! Если в сновидении человек спускается вниз, говорят, что он погружается в бессознательное, а если поднимается вверх, то утверждают, что уровень его сознания повышается. Это поверхностные выводы, бессмысленные заблуждения.

Если посмотреть на мифологическую карту мира, то можно увидеть над собой таинственный мир, недостижимый для человека, обитель богов. На горе Олимп боги жили как вверху, так и внизу. У шумеров и в Вавилоне существовал миф о человеке, попытавшемся взобраться на небо вместе с орлами; он не смог преодолеть определенный предел и, наказанный богами, упал на землю. С такими же трудностями мифологический герой сталкивается, пытаясь добраться до богов, живущих внизу.

Итак, если быть объективными, нам следует допустить, что и над нами, и под нами существует область бессознательного. Это двойственность также свойственна в толковании символа дома: подвал часто служит воплощением особой области бессознательного — сферы влечений и инстинктов. Разные люди часто видят сновидения, свидетельствующие, что в подвале дома хранится уголь и огонь, там живут ужасные чудовища, иногда через подпол в дом проникают грабители. Однако то же самое происходит и на чердаке. Например, сумасшедший, одержимый бессознательным, рассказывает, что «в башне живут летучие мыши», летучие мыши также обитают и на чердаке. Под потолком, над нашей головой духи бряцают цепями. Поэтому темный, затянутый паутиной чердак под крышей дома так же, как и подвал, относится к области бессознательного; попадая туда, мы почти сходим с ума. Людям часто снятся воры, спускающиеся в дом по крыше, или демоны, которые, усевшись наверху, снимают с дома черепицу и т. д.

Таким образом, нам следует рассматривать верх и низ с разных точек зрения и понять, существует ли качественная разница между различными типами бессознательного — в тех случаях, когда оно представляет собой высшие структуры и в тех, когда оно воплощает низшие силы. Конечно, есть и исключения, но, как правило, верх ассоциируется с мужским началом: упорядоченностью, светом, а иногда и духовностью, а низ — с женской природой: плодородием, темнотой (но не злом, в изначальных мифологических противоположностях не существовало моральной оценки), а также с хаосом и животным миром. Высшая сфера связана с птицами и ангелами — с крылатыми существами духовного мира. Например, если во сне какой-либо образ возникает внизу, то можно ожидать его проявления на эмоциональном уровне или в качестве физического симптома, например, бессонницы, аффективного расстройства симпатической нервной системы и т. п. Довольно часто этот образ воплощается в качестве явлений синхронии, которые материализуются во внешнем мире.

Если же вторжения бессознательного происходят сверху, они принимают вид увлеченности идеей или даже одержимости, например, идеей коммунизма или фашизма. Такое «верхнее» бессознательное проникает в психику в виде архетипической идеи. Если она считается позитивной, мы говорим, что человека посетил святой дух; если же идея негативна, то она имеет отношение к крылатым демонам, летучим мышам в башне и другим неприятным летающим тварям. Как разрушительные, так и созидательные идеи такого рода обладают мощной коллективной энергией. Активные образы [сновидений], как правило, относятся к «верхнему» аспекту бессознательного, а эмоциональные, инстинктивные импульсы — к его «нижнему» уровню.

Есть, однако, и исключения. Например, в египетской мифологии, эти же самые аспекты имеют обратный смысл. Так, в сексуальной символике [у древних египтян] феминное начало воплощали небеса (верх), а маскулинность была заключена в земле (низ). Возможно, это связано с существовавшей у египтян «обратной» концепцией жизни, согласно которой основной смысл жизнь приобретает после смерти, тогда как земное существование имеет очень незначительную ценность. Например, строительство поражающих воображение пирамид непосредственно связано с жизнью после смерти — при том, что вплоть до конца эпохи синкретизма в Египте не было ни одного более-менее пригодного для проживания дома, за исключением дворца фараона. Для египтян идеи являлись конкретными и реальными, тогда как формы реальной жизни — абстрактными, а значит, маскулинными. Изучая египетскую религию, поражаешься феномену, который можно назвать идеологической конкретностью: так, например, идею бессмертия следовало реализовывать, подвергая человеческий труп химическому бальзамированию для того, чтобы он как можно дольше сохранился. Мы считаем бессмертие символическим, но в египетской мифологии, как и в магии первобытных народов, жизнь после смерти отнюдь не была отвлеченным символом, и процесс мумифицирования означал сохранение бессмертия.