Леон Шерток - Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда

Многие исследователи подчеркивают влияние, которое оказала на Фрейда немецкая литература и философия XIX века, и это вполне справедливо. Как отмечает Анзье, «понятие бессознательного — не новость для тех, кто воспитывался в традициях немецкой культуры» {373} . Мысль о бессознательной, инстинктивной жизни, обнаруживающейся главным образом в сновидениях или в психической болезни, глубоко укоренилась в умах немецких романтиков. Читая Ницше или Шопенгауэра, нельзя также не поражаться удивительному сходству их теорий с некоторыми понятиями Фрейда. Это особенно заметно у Ницше: именно ему мы обязаны, к примеру, термином «Оно» (в немецком оригинале — «das Es») для обозначения инстинктивных влечений. Более того, эту концептуальную близость чувствовал и сам Фрейд: по его собственному признанию, в течение долгого времени он старался не читать Ницше, опасаясь, как бы его влияние не оказалось слишком глубоким {374} .

В области психологии Фрейду были хорошо известны взгляды Иоганна Фридриха Гербарта (1776–1841), которого высоко ценили оба его учителя — Брюкке и Мейнерт. Конечно, он давно был знаком с этим автором, так как «Lehrbuch der empirischen Psychologie» («Учебник эмпирической психологии») Г. А. Линднера {375} ), который Фрейд штудировал в последнем классе гимназии, был поистине энциклопедией гербартовских идей. Уже у Гербарта мы встречаем понятия психического конфликта, бессознательного и подавления. Правда, эти термины употреблялись в контексте интеллектуалистской психологии, очень далеком от будущей фрейдовской концепции. И вместе с тем несомненно, что знакомство с идеями Гербарта уже в самый ранний период оказало серьезное влияние на формирование фрейдовской концепции психической жизни как системы, в центре которой находится конфликт между противоречивыми представлениями.

Можно назвать и многих других авторов за пределами Франции (например, Теодора Липпса) [138], которые также оказали заметное влияние на фрейдовскую разработку понятия бессознательного. Не случайно, однако, что именно в Париже Фрейд целенаправленно занялся психологией неврозов и сделал первые шаги к своему будущему открытию. Ведь Фрейд подходил к бессознательному не как теоретик, а как практикующий врач. Именно здесь французское влияние было для него решающим. Французская мысль в целом сохраняла более тесную связь с декартовской философией сознания, чем немецкая, и поэтому во Франции на протяжении всего XIX века феномены бессознательного были предметом столь обширных экспериментальных исследований, как нигде в Европе. По этой причине нам кажется очень интересным проследить в рамках нашего исследования, как возникло понятие бессознательного во французском научном языке.

Со времен глубокой древности философы придавали большое значение снам, а также вторичным (измененным или трансовым) состояниям, которые включают более или менее выраженный гипнотический момент. Они знали, что в таких состояниях могут всплывать воспоминания, забытые в состоянии бодрствования, и предполагали, что при этом усиливается способность к «эндоскопии» и телепатии. Они знали также, что такие состояния сопровождаются нарушением чувственных восприятий (гипоестезия или гиперестезия).

В некоторых религиях способности людей с такого рода нарушениями использовались для предсказания будущего. Трансовые состояния время от времени возникали — столь же самопроизвольно и спонтанно — при коллективных религиозных неврозах, например у луденских одержимых монахинь (1633) или во время массового экстаза молящихся (около 1730) у гробницы канонизированного янсенистского дьякона Франсуа Парижского. Отметим, кстати, что в таких же условиях практикуют всякого рода шаманы и знахари.

Вплоть до конца XVIII века такие явления относили к области религиозной мистики или рассматривали их как эпидемии истерии, к которым лучше вообще не привлекать внимания. В течение долгого времени, и особенно начиная с Парацельса, мистики пытались лечить психосоматические расстройства, вызывая у больных состояние транса, что делало их более внушаемыми и способствовало «чудодейственному» исцелению. Франкмасоны, к которым принадлежал и Месмер, нередко лечили в своих ложах подобным чудодейственным образом.

И эта практика, и это знание были достоянием лишь немногих посвященных. Только Месмеру с его почти параноидальным упорством удалось привлечь к себе внимание академий (1784), ученых и врачей.

С тех пор пришлось признать бессознательное в трех его аспектах:

1) сновидения;

2) состояния сомнамбулизма, естественные или же искусственно вызванные;

3) некоторые проявления психических болезней.

Несколько позднее, как мы увидим, пришли к пониманию, что бессознательное играет определенную и иногда даже определяющую роль в жизни и сознательных действиях каждого человека, а в целом является частью нашей повседневной жизни, а не каким-то патологическим состоянием. В самом деле, в различные эпохи встречались мыслители (и среди них — Августин Блаженный и Декарт), которые подчеркивали, что воспоминания раннего детства, казалось бы навсегда забытые, могут всплыть вновь и что в нашем мозгу сохраняются следы всех прежних переживаний. Каковы же, однако, те идейные течения, благодаря которым возникла возможность уточнить в течение XIX века само понятие бессознательного?

В начале XIX века философы-идеологи образовали кружок мыслителей, которые регулярно собирались под руководством Кабаниса у вдовы Гельвеция. В эту группу входили Дестют де Траси, Кондорсе, Ампер и др [139]. Они опирались на мысль Кондильяка о том, что любое наше решение принимается под воздействием неких скрытых факторов, более весомых, чем те мотивы, которые мы сами выдвигаем для объяснения наших поступков. Мен де Биран (1802), например, в своем сочинении о привычках, не употребляя термин «бессознательное», говорит об «автоматизме». Он показывает, что действие, требующее поначалу предварительного обдумывания, при повторении все меньше и меньше нуждается в нем.

Эта весьма туманная концепция бессознательного не претерпела у философов почти никаких изменений вплоть до второй половины XIX века, но напомнить о ней чрезвычайно важно, поскольку в дальнейшем французские психологи всегда стремились рассматривать бессознательное скорее как совокупность автоматических реакций, нежели как живой источник, питающий нашу сознательную мысль.

В афоризмах Месмера, опубликованных Коле де Воморелем {376} , есть описание сомнамбулизма, правда весьма схематичное, ибо это состояние не вызвало у него такого интереса, как у Пюисегюра. Вот текст этих двух афоризмов: