Анатолий Ракитов - Трактат о научном познании для умов молодых, пытливых и критических

Ученый, совершивший важное наблюдение, открывший, скажем, подобно Галилею, что у Юпитера имеются естественные спутники, может поделиться этим наблюдением с коллегой, написав ему об этом в письме, и т. д. Но он также не в состоянии передать никому своих собственных ощущений. Вы можете рассказать другому человеку о том, что вы видите, слышите, осязаете или обоняете, но из этого не следует, что он будет испытывать те же самые ощущения, что и вы.

Первое отличие, следовательно, заключается в том, что ощущения и чувственные образы принадлежат лично вам, каждому отдельному человеку. Они, как принято говорить в науке, в этом смысле субъективны.

Что же касается Наблюдений, то они выражаются в словах, в языке и могут быть переданы другим людям, сохранены в «общественной памяти», записаны, переданы другим поколениям. В этом несомненная ценность наблюдений* Еще знаменитый немецкий философ Гегель (1770—1831) говорил, что язык выражает лишь общезначимое или всеобщее. Этим он хотел сказать, что в предложениях и словах языка выражаются понятия и утверждения, имеющие значение и понятные не только одному-единственному человеку, который их произносит и записывает, но более или менее значительным группам людей. Язык, собственно, и возникает для того, чтобы быть средством общения между людьми, средством взаимной связи и передачи знаний от одного лица к другому, от одного коллектива людей к другому коллективу, от одного поколения к другому.

Наблюдения, следовательно, есть знания, основанные на чувственных образах и ощущениях, но они не совпадают целиком с этими образами и ощущениями.

Для того чтобы наблюдениями как простейшими видами знаний можно было пользоваться в практической деятельности, применяя их для объяснения и предсказания событий, для того чтобы они имели значимость для других людей, чтобы имело смысл хранить и передавать их другим поколениям, необходимо, чтобы люди производили как бы первичный отбор и отсев чувственных впечатлений и образов. Необходимо стремиться в наибольшей доступной степени освободить эти знания от всего случайного, условного и недостоверного, что неизбежно присутствует в чувственных впечатлениях, образах и ощущениях наряду с подлинным и достоверным, точно передающим нам положение дел в окружающем мире.

Чтобы осуществить это требование, мы должны наблюдать в различных условиях, сравнивать различающиеся образы одних и тех же вещей и процессов, полученные при разных обстоятельствах. Однако в повседневной жизни возможности наши чрезвычайно ограниченны, и поэтому наблюдения, получаемые людьми в трудовой и предметно-практической деятельности, тоже носят на себе значительный отпечаток случайности, ограниченности и неполноты. Чтобы получить более или менее достоверные наблюдения, требуется затрачивать иногда многие сотни и даже тысячи лет. Но и это, впрочем, не избавляет знания, построенные на наблюдениях, от известного привкуса случайности и недостоверности.

Потребовались тысячелетия, прежде чем первобытные люди на основе случайных чувственных восприятий обнаружили, что кусок сырой глины, попавший в костер, может затвердеть и обрести прочность камня. Почти столько же времени ушло на то, чтобы научиться создавать и обжигать глиняные и керамические сосуды.

Люди веками видели восход и заход солнца и луны, движения светил, прежде чем у них возникли первые астрономические знания, основанные на наблюдениях. Даже тогда, когда человечество вышло из первобытного состояния, наблюдения оставались единственной формой знания об окружающем мире.

Вавилонские жрецы-халдеи рассказывали Александру Македонскому (IV в. до н. э.), что они вели наблюдения за небесными светилами на протяжении девятнадцати веков. За это время они отметили несколько десятков затмений Солнца и Луны. Однако они не знали законов движения Луны, Солнца и других светил.

Если бы в современной науке получение каждой новой «порции» знаний опиралось лишь на подобные наблюдения, то она не могла бы развиваться присущим# ей стремительными темпами.

Наблюдения, основанные на многочисленных, единичных, разобщенных, случайных актах чувственного восприятия мира, при которых человек лишь видит, слышит, осязает и обоняет предметы внешнего мира, не пытаясь активно на них воздействовать или видоизменить, называются пассивными . Пассивные наблюдения являются исторически древнейшей, простейшей, но вместе с тем и наименее совершенной формой познания мира. Вот почему для получения достоверных знаний в древности требовались столь большие промежутки времени и так медленно накапливалась информация об окружающих явлениях и процессах.Человек должен был месяцами, годами, десятилетиями ждать изменения условий, ждать, когда он случайно натолкнется на то или иное новое явление, ждать обстоятельств, когда он сможет сравнить различные впечатления, отсеять в них условное, случайное, преходящее и выделить более или менее устойчивые признаки вещей и событий. Но даже после такого длительного «отсева» пассивное наблюдение дает нам весьма ограниченные знания.

Стоя где-нибудь в степи, в поле или на городской площади и осматривая местность, вы можете составить впечатление о том, что Земля имеет цилиндрическую форму, ибо, поворачиваясь вокруг своей оси, вы будете видеть себя находящимся в центре окружности, границу которой образует линия горизонта.

К тому же вы вправе утверждать на основе сделанных наблюдений, что поверхность Земли практически плоская. Именно на таких наблюдениях и покоились древние представления о Земле, которые, как мы сейчас знаем, не соответствуют научным представлениям о ее форме.

Наблюдая движения небесных светил, люди в полном соответствии со своими чувственными впечатлениями пришли к выводу, что Земля неподвижна и находится в центре мироздания, а светила совершают движения по определенным линиям вокруг Земли. Именно на подобных прямых чувственных наблюдениях покоились астрономические знания людей на протяжении многих тысячелетий. Правда, для определенных практических целей (для повседневной ориентации на местности, для путешествий и передвижения на сравнительно короткие расстояния, строительства городов и дорог или для составления сельскохозяйственных календарей) эти наблюдения долгое время казались удовлетворительными. Однако, когда потребности и цели практической деятельности по мере развития общества и общественного производства стали усложняться, знания, целиком основанные на пассивных наблюдениях, оказались недостаточными. Вот почему Ф. Энгельс писал: «Здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования».