Василий Чибисов - Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

Именно так поступили с наследием Фройда марксисты и феминистки. Они изуродовали, испоганили, извратили все его идеи. Под маркой «неофрейдизма» миру скормили леволиберализм и культурный марксизм, просто заменив экономические термины на психологические (как сделал Фромм) или антропологические (как сделал Хабермас).

Конечно, многие «специалисты» рассуждают более приземленно. К ним пришел человек, готовый платить за беседу и аренду метронома. Что еще нужно? Но прикрываться они будут, разумеется, некими абстрактными теориями, которые сами же и понаписали.

Просто возьмите любой труд Фройда по психологии бессознательного. Выпишите в столбик ключевые термины, которые использует Фройд: представление, вытеснение, топический подход, либидо, удовольствие… Потом возьмите любую книженцию современных «аналитиков». В электронном виде. И простым нажатием ctrl+F перейдите в режим поиска. Нашли что-нибудь от Фройда? Нет. А если и нашли, то в крайне изуродованном виде. Фантик похож, но вместо конфетки то, из чего конфетки делать не стоит. Даже терминологию не пощадили, что уж говорить об идеях и методических нюансах?

Так вот. Психоанализ пропитан духом не абы какой свободы, а свободы авторитарной, методологически выверенной. Австрийская империя, затем Австро-Венгрия, а с недавних пор [30]Австрия и Венгрия по отдельности – эталон авторитарной свободы, при которой только и возможен триумф науки, искусства, экономики и духа. Аналитики, которые имеют за плечами клиническое или (как автор) техническое образование, это понимают. Но современный сбившийся с пути мир забит гуманитариями, которые готовы в любую щель прятаться от понимания собственной бесполезности.

Психоанализ – это не посиделки и не ожидание у моря погоды. Это, среди прочего, каузальная психотерапия, то есть направленная на поиск причин ( causalis ). Опять причины! Таковыми в психоанализе считаются неразрешенные психические конфликты между противоречивыми влечениями. Комплексы.

Сопротивление клиента – это очень полезное препятствие, потому что указывает на кратчайший путь к обострению и разрешению противоречий. Полезное, но все же – препятствие. Психоаналитик должен тщательно изучать феномен, структуру и динамику сопротивления, не ослабляя хватку, не позволяя клиенту «соскочить», извлекая максимум информации. Выдержит ли субъект? Если психически здоров, то выдержит обязательно, еще и спасибо скажет. С клиническими психотиками никаких гарантий нет (поэтому мы их отсеиваем на подступах).

Сопротивление – это еще и некая дань уважения, которую субъект платит своей цензуре, прежде чем преодолеть ее запрет. Психика капризничает для галочки или чтобы распалить саму себя перед решающей капитуляцией. Чем эмоциональнее субъект отрицает вытесненное содержание, тем ближе это содержание к осознанию. Говоря «нет», бессознательное соглашается. Ох, как этот пассаж не понравится феминисткам, они обязательно увидят здесь скрытый удар по их кастрационному «этикету».

Только сопротивляясь, психика клиента открывает последние козыри. Сопротивление – основной источник знания о субъекте, мощный аналитический ресурс. Но сопротивление должно быть не только проанализировано, но и преодолено. Проанализировать значит осознать, понять причину, выразить в свободной речи, преодолеть и подчинить себе.Себе – это кому? Не аналитику, конечно же, а клиенту. То есть анализировать, осознавать и все остальное должен клиент. А кто же еще? Олег Иваныч, что ли?

Итак, надо было аккуратно подтолкнуть клиента к рефлексии, к обсуждению эмоций, вызванных щелчками метронома. Столкнуть W и время лбами.

Решение простое (из скромности не добавляем, что гениальное). Поставив метроном на столик, мы добились нового эффекта. Значит, теперь надо этот метроном убрать. Что и было сделано перед очередным сеансом – агрегат отправился в шкафчик. Минут пять W молчал, пытаясь собраться с мыслями. Начал говорить, сбился с мысли, замолчал. Смутное беспокойство нарастало. Наконец, он перестал смотреть в сторону (как обычно делал) и принялся взглядом обыскивать кабинет.

Кл.: Тут стояли часы для гипноза.

А.: Метроном?

Кл.: Да. Можно его вернуть на место?

А.: Зачем?

Кл.: Помогает собраться.

А.: Почему часы для гипноза?

Кл.: Загадка. Стоит в кабинете, тикает, но время не показывает. Разгадка. Часы для гипноза. Вы же их специально сюда поставили, чтобы я спокойнее был. Это гипноз. Я не прав?

А.: Почти. Вы сами себя гипнотизировали. Это немного по-другому работает. Сейчас. Прислушайтесь к ощущениям. Готовы?

(метроном извлечен из шкафчика, выставлен медленный темп – 50 ударов в минуту)

1. Выполняется ровно один щелчок метронома.

А.: Что чувствуете?

Кл.: Бодрость. Собранность.

(Далее W рассуждает о своих ощущениях и, следуя по цепочке ассоциаций, добирается до воспоминания-первоисточника; для компактности промежуточные звенья нарратива пропущены.)

Кл.: Когда я учился, младшим курсам не давали общежития. Жил я у дальних родственников… А с утра были лабораторные работы. Их нельзя было пропускать. У нас вообще ничего нельзя было пропускать, но всякую электротехнику – особенно. Приходилось вставать рано, добираться до вуза по темноте и холоду. Я придумал себе испытание – просыпаться за секунду до звона будильника. Получилось. Будильник был старый и перед самым звоном он негромко щелкал. Мне удавалось слышать щелчок сквозь сон. Я просыпался бодрый, довольный собой и на этой волне быстро собирался и ехал в институт. Потом я стал просыпаться на полчаса раньше и путь до института проделывал пешком. Ух, хорошо было! Свежий ветер в лицо, улицы еще полупустые, в голове полный порядок.

А.: Согласен, приятное состояние. Когда вы в последний раз его испытывали?

Кл.: (долго вспоминает) В 1994 году был переезд, и я выбросил будильник. Все.

А.: Что же мешает испытывать состояние бодрости без будильника? Без щелчка?

2. Еще один щелчок метронома. Ровно один.

Кл.: Я тоже часто об этом думал. Почему больше ничего в голове не щелкает? Ни идей, ни вдохновения. Будильник не виноват. Мне просто грустно. Уехал из любимого города, выбрал не ту семью. Грустно, что не нашел в себе силы сразу послать благоверную куда подальше.

А.: Итак, вы чувствуете грусть?

Кл.: (крайне неуверенно) Да…

А.: Это точно грусть?

3. Еще один щелчок метронома.

Кл.: Нет! Это точно не грусть! Мне обидно. Глобально обидно. Я ей столько всего позволял. Терпел ее родственников. И сколько раз планировал порвать. Уйти и не назваться.