Василий Чибисов - Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

Вздохнули? Вздохните еще раз. Самая жуткая глава закончилась.

Вот, в сущности, и весь теоретический фундамент психоанализа. Здесь нет истерии, вытеснения, влечений, комплексов – они возникают потом, как конструктор из представлений и трех аспектов. Не зная этих основ, начинающий аналитик вынужден хаотично штудировать современную литературу, запоминая множество разрозненных фактов. Вам повезло. Вы поняли и вникли в жесткое ядро психоаналитической науки. И теперь можете двигаться в любом интересующем вас направлении.

Сейчас таковым направлением является время и его роль в психической жизни. Вы могли заметить, что в динамическом аспекте время уже проявило себя. Мы заговорили о прошлом, настоящем и будущем. Но это время физическое, объективное, не зависящее от психической активности субъекта. Его существование мы не ставим под сомнение. Что делать с психическим, с субъективным временем? Пока совершенно непонятно. Откуда оно берется в психике? И как же так получилось: времени еще нет, а психические системы эволюционируют, то есть меняются во времени.

Здесь сама напрашивается гипотеза:

состояние психики меняется не под действием психического времени, но наоборот – психическое время возникает как результат динамики представлений.

В некоторых структурах психическое время может вовсе не возникнуть… Давайте не будем тратить время и с помощью новеньких теоретических инструментов выдолбим из куска гипотезы концептуальную скульптуру.

– Если и брать в рот, то что-нибудь толстое и фундаментальное! – заявил демонолог, раскуривая сигару. – Все равно от наследия нашего Великого Дедушки не убежишь. Все мы латентные пидарасы. Кроме тех, кто уже опидарасился. Они уже не латентные.

– Еще солнце не встало, а тебе уже настроение убили? – майор Белкин по привычке достал пачку сигарет. Но, подумав над словами хозяина Ховринки, решил не закуривать.

– Вы-с, вы-с и убили-с. Приперли-с до восхода солнца. Сорвали мне встречу рассвета. Где вас позавчера носило, когда толпа вооруженных фанатиков забралась на территорию больницы и устроила погром, переходящий в оргию?

– Вот! Значит, не толпа, а два мирных активиста антифашистской организации. Не вооруженных, а с плакатами в руках. Не погром, а молчаливые одиночные пикеты.

– А вы видели, что у них на плакатах было написано?! Я не потерплю оскорбления моих чувств.

– Сам-то сколько раз критиковал наш закон о защите чувств верующих? – Белкин хитро прищурился и таки решился раскурить сигарету.

– Верующих! Я не верующий, я знающий.

– Вот… Значит, слишком много знающий?

– Знающий, что в следующий раз я спущу на эту антифашистскую шоблу не только моих…

– Бандитов.

– Они не бандиты, они послушники.

– Наголо бритые и в берцах?

– Неважно. В общем, предупреждаю. В следующий раз к митингующим выйдет обитатель второго этажа.

– Вот. Значит, не пугай бабу туфлями. Что он может, твой обитатель? Неделю назад при задержании потребовалась помощь, и его как ветром сдуло, обитателя твоего.

– Его действительно сдуло ветром. Ветрено было.

– Это Москва. Тут всегда ветрено.

– Я заметил. Видимо, ветер и разносит все государственные тайны. Меня зачем сюда в опломбированном вагоне везли? Чтобы левая молодежь знала, где я обитаю и постоянно пыталась выкурить меня из Больницы?! Ладно. Я выпустил дым, – и демонолог действительно выпустил облако табачного дыма.

– У нас говорят «выпустил пар».

– Пар пусть выпускают эти, с парогенераторами, которые уже не латентные. Zum Teufel. Что у вас за проблема, майор?

– Вот, – Белкин положил на стол куклу, связанную из толстых шерстяных веревок, перехваченных парой грязных красных тесемок. И, почувствовав недосказанность, многозначительно добавил. – Значит.

– Что «значит»? Что «вот»? Славянский оберег. Изготовлен почти идеально. Только не нужно оберегу лицо рисовать, тем более фиолетовым фломастером.

– Сослуживец говорит, что такие куклы ему регулярно дарит дочь. Вот. Значит, дочь, погибшая полгода назад.

Демонолог с самым обреченным видом отправил к потолку поток дыма.

– Майор! Кто из нас похож на идиота? Я или вы?

– Я говорю, как есть. У Сереги дочурка погибла. Поехала отдохнуть к бабке в деревню и утонула. Хоронили в закрытом гробу. Ну и вот. Значит…

– Ну и вот, значит отправьте вашего боевого товарища на боевое лечение! – вспылил австриец. – Пусть этим занимается лысый режиссер-психиатр. А то странно как-то получается. Мэрия Ховринку отдает ему, а пациентов направляет ко мне!

– Не хами. Даром ему твоя заброшенка не нужна. Ее просто снести хотят и торговый центр построить.

– И будут торговать там вязаными куклами и белыми билетами. Ставлю двух камчатских крабов, что сам ваш товарищ эти куклы и делает.

– Исключено. Я его навещал на днях. Посидели, выпили, договорились сюда прийти, распрощались. Выхожу на лестничную клетку. У дверей лифта лежит кукла.

– Посидели, выпили?

– Вот! Значит, попрошу без этого! Я в молодые годы после трех литров самогона был как стеклышко. А мы пили бальзамчик буржуйский, почти компот. Куклу принесло неустановленное лицо, пока мы в квартире сидели…

– Сидели и выпивали! Из панцерлида слов не выкинешь. Ладно. Посмотрим. Где пациент?

– Ждет на улице. Говорит, внутри больница нагоняет на него страх.

– Можно подумать, снаружи она нагоняет веселье.

Снизу раздался крик и выстрелы.

Демонолог высунулся в окно.

– Отойдите от подвала! Вход правее.

Спустя пару минут в кабинете стоял бледный, как мел, офицер Росгвардии.

– У вас там в подвале кто-то шныряет! Их много! Шипят!

– Коты. Могли бы не орать на них, а угостить чем-нибудь. Я скоро разорюсь на сухом корме для моей мохнатой армии.

– Откуда они тут?

– Подкормил одного, за ним подтянулись халявщики со всей округи. Не выгонять же, – австриец помолчал, потом смерил несчастного посетителя суровым взглядом. – Договоримся сразу, mein Freund. Я демонолог. Ученый! Naturwissenschaftler. Ни в каких призраков, ни в какие заблудшие души я не верю. Люди за всю историю цивилизации убедительно доказали отсутствие у них зачатков монадоподобной субстанции под названием «душа».

Росгвардеец вопросительно уставился на Белкина.

– Не самое хорошее настроение, вот значит и ругается. Видите ли, мы позавчера не отогнали от Ховринки антифашистов с плакатами. Короче, не верит он ни во что. Ни в бога, ни в черта, ни в загробный мир.

– И этого человека нам прислали, чтобы подавить революцию? – разочарованно и слегка оскорбленно протянул офицер.