Клод М Стил - Как стереотипы заставляют мозг тупеть

Как последняя иллюстрация формирующейся общности эффекта угрозы подтверждения стереотипа, я напомню вам об интригующем исследовании Джеффа Стоуна и его коллеги из Аризонского университета, описанном мною в первой главе, где показано влияние угрозы подтверждения стереотипа на игру в гольф спортивных студентов Принстона.

Через почти пятнадцать лет с первой публикации исследование эффектов угрозы подтверждения стереотипов расцвело во всем мире. Эффект наблюдается у женщин, у афроамериканцев, белых мужчин, латиноамериканцев, американских учениц третьего класса, азиатских американских студентов, европейских мужчин, стремящихся быть клиническими психологами (под угрозой негативного стереотипа о мужской способности понимать чувства), а также французских студентов колледжа, немецких школьниц, солдат США с армейских баз в Италии, студенток бизнес-школ, белокожих и чернокожих спортсменов, пожилых американцев и так далее. Было показано, что угроза подтверждения стереотипов влияет на многие результаты: математику, вербальные, аналитические и интеллектуальные тесты, игру в гольф, время реакции, использование языка, агрессивность в переговорах, емкость памяти, высоту прыжка и многое другое. Никакая особенная восприимчивость не нужна, чтобы испытать ее давление. Исследование обнаружило только одно условие: человек должен быть заинтересован в результате. Это делает перспективу подтверждения негативного стереотипа достаточно сильной, чтобы помешать работе.

После того как я говорю об этом в своих выступлениях, люди часто задают несколько вопросов сразу. Что именно эта угроза делает с человеком, когда вызывает эффект вмешательства? Что можно сделать для сокращения нежелательных последствий угрозы подтверждения стереотипов в обществе и в их жизни? И, возможно, отражая определенное разочарование, они спрашивают: «Дорогой Профессор, почему человек не может просто пристегнуться и преодолеть чертов стереотип?» Я слышу, как увещевания моих родителей по этому поводу звенят у меня в ушах, когда я пишу эти строки. В предстоящих разделах книги мы подробно рассмотрим первые два вопроса. Но сейчас, чувствуя разочарование, я обращусь к мнению моих родителей, разделяемому многими: « Я слышал, сынок, угроза подтверждения стереотипа может быть довольно опасной, но ты должен использовать ее, чтобы мотивировать себя; иди и докажи, что стереотип, и те, кто его разделяет, заблуждаются ».

Филипп Ури Трейсман – математик, разработавший инновационные семинары по обучению студентов колледжа математике в группах, чьи математические способности подвержены негативным стереотипам: сначала чернокожих студентов Калифорнийского университета в Беркли, а затем студенток Техасского университета в Остине. Когда слушаешь его, создается ощущение, что он, как и многие математики, рано научился получать удовольствие от работы ума. Он преследует интересное понимание сути – идею, на которой создаются другие идеи.

Его семинары – это вид такой идеи, которая принесла ему премию МакАртура для гениев в начале его карьеры. Эти идеи полагаются на погружение в сложную математику и, возможно, прежде всего, на учебу в группах – метод, который его успех помог распространить по всей стране. Чернокожие студенты на его первых семинарах в Беркли, например, превзошли все другие группы в первый год курса по математическому анализу. Существенная часть всех американских женщин, которые продолжили изучать математику в аспирантуре Соединенных Штатов, приходят после математических семинаров Трейсмана в Техасском университете.

Но здесь я хочу подчеркнуть еще одну важную часть его работы: антропологическое исследование, которое он провел в начале своей карьеры, стало исследованием из которого и родилась идея его семинаров. Оно началось с наблюдения, которое он сделал во время преподавания первому курсу математического анализа в Беркли (то же самое наблюдение, которое мне предстояло провести позже, когда я посетил Мичиганский университет и увидел оценки черных и белых студентов, разделенных по баллам за АОТ): черные студенты отставали. На первом курсе по математике, среди студентов, которые имели аналогичные баллы АОТ по математике, когда они поступили в Беркли, чернокожие студенты регулярно получали более низкие оценки, чем белые и азиатские студенты. Я всегда думал, что одной из основных идей Трейсмана было понимание, что подобное положение вещей не следует считать нормальным, что эта ситуация не должна быть. Здесь и началась его антропология.

С их разрешения он начал буквально следовать за своими учениками повсюду, наблюдая за ними в их жизни вне класса. Он наблюдал, как, где и с кем они учились. Он проводил время в их комнатах общежития, ходил с ними в библиотеку. Он тусовался с ними.

Вскоре в его поле зрения появилась групповая разница, в которой чернокожие и азиаты отличались больше всего с белыми посередине. Азиатские студенты учились в группах официально и неофициально больше, чем чернокожие и белые студенты. Такая практика принесла серьезные преимущества в изучении матанализа. Над домашней работой трудились несколько голов так, что, если один человек не мог решить задачу, получалось у кого-то другого, и он мог бы объяснить ее другим студентам. Они могли тратить больше времени на понятия, связанные с матанализом, и меньше времени тратить на подсчеты в домашнем задании. Это сократило время домашней работы. Недоразумения можно было быстро выявить и исправить, даже когда они шли от преподавательского состава. Азиатские студенты также мало разделяли учебную и общественную жизнь. Учеба в библиотеке субботним вечером считалась общественной жизнью группы друзей, связанной, в частности, совместным изучением и выполнением математических задач.

Белые студенты учились более независимо. Но они охотно обращались за помощью к другим студентам и ассистентам преподавателей. Они говорили о математическом анализе вне класса, даже сравнивали записи о трудных задачах, но сосредоточили свою социальную жизнь меньше на учебе, чем азиатские студенты.

Черные студенты, как обнаружил Трейсман, работали контрастно обоим стилям. Они были очень независимы, совершенно конфиденциальны в своей работе. После занятий они возвращались в свои комнаты, закрывали дверь и продирались сквозь долгие часы учебы – больше часов, чем и у азиатов, и у белых. Многие из них первыми в своей семье поступили в колледж, они несли надежды своей семьи. То, что Трейсман увидел, сидя на двухъярусной кровати, наблюдая за многими своими чернокожими учениками, разъяснило, что с ними происходило на его занятиях. Не имея возможности ни с кем поговорить, но испытывая необходимость определить, правильно ли они поняли концепцию задачи, студенты были вынуждены проверять ответ в конце книги. Они тратили значительное время на это, что заставляло их сосредоточиться меньше на понятиях матанализа и больше на сверке подсчетов с ответами в книге. Такая тактика ослабила их знание понятий. Несмотря на большее усилие, они часто работали хуже на тестах, чем белые и азиаты – те, кто, они знали, учатся не больше и даже меньше, чем они. В свете расового стереотипа, висящего в воздухе над их головами, такой опыт приносил разочарование, которое заставляло их задуматься, на своем ли месте они находились.