Тесс Холлидей - Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу

По Интернету бродили слухи, что я стою три миллиона долларов, а мы тем временем жили вчетвером в однокомнатной квартире площадью 800 квадратных футов.

Мы вернулись в мое крохотное жилище в Лос-Анджелесе молодоженами, и теперь Ник действительно был дома. Вскоре вернулся Райли, а потом к нам переехала моя мама, и нас стало четверо – ровно на три человека больше, чем спален в квартире.

После развода с Биллом мама вышла замуж в третий раз, но и этот брак распался. Ей было невыносимо оставаться в Миссисипи, и она переехала в Лос-Анджелес, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я была ужасно рада, что она рядом, но наш жилищный вопрос был несколько карикатурным.

Мы с Ником спали в столовой за ширмой, и на этом наше уединение заканчивалось. Кровати мамы и Райли были разделены перегородкой. По Интернету бродили слухи, что я стою три миллиона долларов, а мы тем временем жили вчетвером в однокомнатной квартире площадью 800 квадратных футов. [89]Мы как будто оказались в доме Чарли из «Чарли и шоколадная фабрика», еще одном из маминых любимых фильмов, – все спотыкались друг о друга, утрамбованные в одно место.

В обычной ситуации я бы получала достаточно денег, чтобы переехать в более просторное жилье, но пока Ник получал грин-карту и разрешение на работу, мне предстояло содержать четырех человек.

Не я одна страдала от перемен. Нику было тяжело, ведь он оставил в Австралии все: друзей, семью, привычную жизнь. Он переехал в новый город, находящийся за 8000 с чем-то миль [90]от родного дома, чтобы жить в квартире размером с обувную коробку со своей свежеиспеченной женой, излишне эмоциональной тещей и десятилетним подростком. Все нуждаются в личном пространстве, но Нику, который большую часть жизни страдал от хронической депрессии, связанной с биполярным расстройством, было в разы хуже, чем остальным.

Когда в нашей жизни много стресса, жесткие дедлайны и постоянные поездки, я знаю, что Нику тяжело в таких условиях. Я слежу за тем, что говорю и делаю, и стараюсь четко формулировать свои мысли – для меня, привыкшей замыкаться и изолироваться от своих чувств, это настоящая битва.

Когда он впервые сказал, что у него депрессия, я подумала: «Понимаю, мне тоже бывает грустно».

Вскоре я обнаружила, что понятия не имела, что он чувствует.

Ник всегда старался быть откровенным, говоря о своей клинической депрессии и пограничном расстройстве личности. В связи с этим его даже госпитализировали, и он целеустремленно борется со стигматизацией психических расстройств. Это его история, а не моя, и не мне ее рассказывать, но, как его партнер, я могу сказать, что многое в наших отношениях и повседневной жизни зависит от его настроения.

Любой человек, хоть раз говоривший с Ником, скажет, что он невероятно харизматичный, умный и смешной человек. Он умеет сделать так, что, разговаривая с ним, ты всегда чувствуешь себя самым интересным человеком на свете и единственным находящимся в комнате. При этом в нем спрятана бездна печали; почти невозможно узнать, какие демоны терзают человека, пока не начинаешь с ним жить. Теперь я знаю, что у него бывают дни, когда жизнь кажется невыносимой. Когда он с трудом справляется даже с самыми элементарными бытовыми задачами, такими как оплата счета за телефон, это пугает. В такие моменты мне приходится брать на себя большую часть его обязанностей. Я стараюсь быть терпеливой и освободить Ника от того, что выводит его из равновесия. Он отлично разбирается в себе, много читает и очень хочет выздороветь, но с психическим расстройством это не так-то просто.

Непросто было научиться жить с человеком, у которого клиническая депрессия; но я поняла, что если я хочу сохранить свой брак, то мне нужно смириться с изъянами Ника, так же как ему с моими.

Когда в нашей жизни много стресса, жесткие дедлайны и постоянные поездки, я знаю, что Нику тяжело в таких условиях. Я слежу за тем, что говорю и делаю, и стараюсь четко формулировать свои мысли – для меня, привыкшей замыкаться и изолироваться от своих чувств, это настоящая битва.

Ник принимает лекарства, помогающие ему справляться с подъемами и спадами настроения, но нам все равно непросто. Это оказывает на меня куда большее влияние, чем мне бы хотелось, и временами я не понимаю, почему он ведет себя тем или иным образом, но все в порядке. Когда он становится раздражительным и неустойчивым, я ничем не могу ему помочь, только поддержать. Когда он приходит в себя, то всегда извиняется и пытается объяснить, что довело его до такого состояния.

Мы стараемся не показывать наши разногласия Райли, но если он становится свидетелем ссоры, то позже мы обязательно проводим с ним беседу и проговариваем причины конфликта. Это непросто, но он нас понимает. Он очень ласковый ребенок и умеет сопереживать.

Когда люди говорят: «Вы идеальная пара!» – или комментируют наши фотографии в Instagram тегом #Отношенияккоторымнадостремиться, они понятия не имеют, что творится у нас дома.

Непросто было научиться жить с человеком, у которого клиническая депрессия; но я поняла, что если я хочу сохранить свой брак, то мне нужно смириться с изъянами Ника, так же как ему с моими.

Нельзя изменить своего партнера, надо принять его таким, какой он есть, и найти способы взаимовыгодного решения сложных ситуаций. Когда Нику плохо, я напоминаю себе, что это временное явление и ему скоро станет лучше. Я сама тоже хожу к психотерапевту и состою в группе поддержки для людей, у чьих партнеров биполярное расстройство.

В нашем браке бывают непростые моменты, но мы справляемся. Мы можем грызться, как кошка с собакой, но мы обожаем друг друга, и наши чувства неизменны. Мы стали внимательнее следить за тем, что выкладываем в Сеть, потому что иногда кажется, что мы пытаемся ввести людей в заблуждение. Когда люди говорят: «Вы идеальная пара!» – или комментируют наши фотографии в Instagram тегом #Отношенияккоторымнадостремиться, они понятия не имеют, что творится у нас дома. В конечном итоге мы все равно всегда поддерживаем друг друга, даже если поссорились.

Если вас ранит то, как ведет себя ваш любимый человек, злитесь на поведение, а не на человека.

В середине октября 2015 года в нашей и без того тесной однокомнатной квартире появились две неугомонные кошки из приюта. Мы уже были на нервах из-за условий проживания, когда мои инстинкты подсказали, что с моим телом что-то не так. Я пописала на полоску, и мои опасения подтвердились – я была беременна. Вначале я запаниковала. Ник и так с трудом адаптировался к жизни в Лос-Анджелесе и нередко говорил, что не уверен, что хочет заводить детей. Как он воспримет эту новость?