Джозеф Кэмпбелл - Богини: тайны женской божественной сущности

У охотников принесение в жертву людей не играет главенствующей роли, потому что они и так убивают достаточно. Их опыт переживания чувства вины за убийство связан с ритуалами покаяния и необходимостью откупиться за него перед их миром.

Народы, заселяющие экваториальную зону, считают, что в смерти заключен источник жизни, и это придает оттенок трагизма их верованиям. Глядя на мир растений, вы видите опавшие листья и гниющие ветки в джунглях, из которых прорастают новые молодые побеги. И люди приходят к выводу: чтобы было больше жизни, нужно сделать так, чтобы было больше смерти. В традиции, ориентированной на возвеличивание Богини-Матери, царит абсолютное безумие в том, что касается человеческих жертвоприношений. Нам Мать-Богиня всегда представляется нежной, но вспомните, например, ее изображение с Крита – с топориком в руке.

В абсолютно чистом виде матрилинейная материнская система законов существовала на территории современной Европы приблизительно от 7000 до 3500 лет до н. э. Начиная с IV тысячелетия произошло вторжение воинственных племен, и эти народы стали полноправно господствовать на ее материковой части с III тысячелетия до н. э.

Примерно в тот же период семиты покинули свою родную сирийско-арабскую пустыню на Ближнем Востоке и двинулись в двух направлениях: на восток в Месопотамию и на запад в Ханаан. И там произошло слияние двух столь непохожих культур. Чтобы представить, каково было жить в те времена в одном из маленьких городов этого региона, просто прочитайте историю Иакова и его двенадцати сыновей, которые напали на Сехем. Вон там, на горизонте, появилось пыльное облако – что это, пыльная буря или отряд бедуинов? Оказывается, это бедуины… и наутро весь город мертв. Ужасные были времена, когда два этих мира соприкоснулись.

Древняя традиция, связанная с материнскими законами, сохранилась на Крите и у эгейцев, о чем свидетельствуют прекрасные мраморные статуи Матери-Богини, относящиеся к изысканному миру Крита. Конец этому положило извержение вулкана на Санторини, около 1500 лет до н. э., и с того момента началось господство мужской системы верований микенцев – хотя они уже впитали в себя воззрения, связанные с женским культом, и потому продолжали создавать те прекрасные фигурки Матери-Богини.

Около 1200 лет до н. э. произошло последнее вторжение северных индоевропейских племен, дорийцев, которые пришли с железом и одержали сокрушительную победу. Это было время падения Трои. Именно тогда барды создавали великие творения, прославлявшие деяния героев, и эти произведения были объединены в гомеровской традиции.

Илиада и Одиссея показывают проблему конфликта между двумя традициями – материнской и мужской – в период античности. Нам необходимо рассматривать три стадии Гомеровых эпосов: 1) устные традиции бардов; 2) объединение этих произведений кем-то, кого мы считаем Гомером, в VIII–VII вв. до н. э.; 3) Писистрат в Афинах в VI в. до н. э. сознательно создал программу, которая представила афинскую мифологию в более благопристойном виде. Так возникла литературная античная мифология, оторванная от своих корней, которая досталась нам в наследство в пьесах и поэмах. Эпосы подверглись редактированию и облагораживанию, и самые древние дикости были оттуда вымараны. Например, Ахиллес не таскает вокруг Трои живого Гектора, привязанного к колеснице, он волочит по земле его труп.

В этом конфликте принимают участие две противостоящие силы, два способа ведения боя: относящийся к бронзовому веку и к железному веку, и оба существуют в едином пространстве. Эти эпосы стали текстами из школьных программ, а позднее на их основе возникла утонченная городская этика.

И наконец, в Одиссее прослеживаются признаки возрождения ценностей, связанных с культом Женственности.

В то же время на материке, на Ближнем Востоке и в Египте, мы видим культы смерти и возрождения, с массовыми захоронениями всех придворных почившего правителя и великой историей об Осирисе.

И вот мы вплотную приблизились к мистическим культам – элевсинским, дионисийским и орфическим мистериям, – и в этот момент начинается их перевод на новый язык христианского культа. В христианской терминологии основной темой мистических религий была смерть старого и рождение нового. На языке алхимиков это процесс получения золота из первичной материи. Так проникла в христианство тема непорочного зачатия: рождение духовности в людях, которые до того жили как звери. Вас учат переключать ваше внимание с заботы об исключительно животных аспектах вашего бытия. И тогда в вас пробуждается ощущение того, что в жизни существует высокая, духовная цель, а ваша животная часть должна просто поддерживать физическую жизнь и не мешать жизни духовной.

Я уверен, что святой Павел, писавший свои послания на греческом, будучи евреем, застрял между двух традиций – жесткого иудейского монотеизма и синкретического политеизма греческой традиции. И потому увидел в расправе над Христом, этим харизматичным молодым иудейским проповедником, символ убийства и смерти таинственного Спасителя.

И тогда грехопадение в раю превратилось в провал в майю, в мир иллюзорных пар противоположностей, в страдания и заботы нормальной, феноменологической жизни. Теперь крест воплощает второе дерево в Эдемском саду – Древо бессмертия, а сам Христос становится плодом вечной жизни.

Деревом бессмертия можно назвать и дерево Бодхи, под которым сидел Будда. И вот образы Будды и Христа сливаются воедино. В раннем христианстве существовал серьезный конфликт относительно сути христианской религии, который до сих пор подспудно присутствует в рамках христианской традиции. Было ли оно просто одной из разновидностей мистических культов или это особое, принципиально новое учение?

Я хотел бы продемонстрировать, каким образом мистические мифологии проникли в христианство. Более того, такой персонаж, как Орфей и орфическая традиция, сыграли значительную роль в формировании христианской мифологии. Орфические образы стали предтечей образов христианства, а мифология христианства уходит корнями в античные мистерии в значительно большей мере, чем в Ветхий Завет.

Таков главнейший конфликт первых четырех веков существования христианства. Чем оно было – абсолютно новой религией, которая освободилась от всего, о чем повествовал Ветхий Завет, или осуществлением обещанного в Ветхом Завете? Читая Библию, вы видите в ссылках всякого рода перекрестные цитаты, которые указывают на предсказания пришествия Христа и т. д. Но ведь не только в Ветхом Завете, но и в античном язычестве, а ранее – в мистических религиях арийцев были заложены основы возникновения христианства. В III в. до н. э. Ашока, великий буддийский правитель Индии, отправил миссионеров на Кипр, в Македонию и Александрию, будущие центры христианских теологических дискуссий. Тому есть документальные подтверждения в « Надписях Ашоки ».