Бет Кемптон - Wabi Sabi. Японские секреты истинного счастья в неидеальном мире

Если вам когда-нибудь доведется побывать в японском рёкане (традиционной гостинице), то вы поймете, что чувство глубокого расслабления исходит не только от целительной воды в кедровой бане или уютного и теплого футона, но от поклона, спокойной внимательности и деликатной заботы, заключенной во фразе «гоюккури дозо» («пожалуйста, уделите время»).

В альковах чайных комнат часто висят свитки с каллиграфической надписью «Ици-го ици-э» (一期一会). Эта фраза означает «Эта встреча, это время». Она напоминает людям о необходимости ценить конкретный опыт, потому что он никогда не повторится. Если кто-то в Японии принимает вас у себя дома, то сколь бы обычным и скромным ни был повод, вы обязательно почувствуете, с каким вниманием относятся к вам хозяева дома. Теплое и искреннее гостеприимство проявляется не только в предложенной еде и напитках, но в теплоте приема, внимании к деталям и присутствии хозяина. Он может сказать: «Дозо, омэсиагари кудасай» (вежливая форма фразы «Пожалуйста, приступайте»), а вы можете поклониться и ответить: «Итадакимасу» («Я смиренно принимаю с глубокой благодарностью»). Этот ритуал – традиционная форма начала общей трапезы.

Гостеприимство в духе ваби-саби – это не идеально убранный дом, обставленный дизайнерской мебелью. Это не идеально послушные дети. Это умение разделить свое пространство свободно и продуманно. Это чуткость к гостям. Не стоит забывать, что истинным воплощением ваби-саби является чайный домик – скромный, без претензий, безупречно чистый и свободный от всего, что не предназначено для гостей. Мы должны сделать пространство чистым, незахламленным и гостеприимным – насколько это возможно в контексте повседневной жизни.

Подумайте о словах, которыми описывается «вабисабильность» – естественность, скромность, сдержанность. И для этого не нужно всю ночь не покладая рук трудиться у раскаленной печи, чтобы потрясти друзей изысканным ужином из шести блюд. Не нужно впадать в панику из-за того, что основное блюдо подгорело, а потом сходить с ума из-за забытой приправы, упуская возможность искренне и свободно общаться с гостями.

Уделяйте внимание мелочам, чтобы гости почувствовали себя как дома. Не забудьте про их любимые напитки, украсьте стол свежими цветами, постелите любимую скатерть ручной работы, приготовьте что-то вкусное, предложите удобные тапочки, расстелите в саду одеяло, чтобы можно было полюбоваться звездами в холодную ночь. Важно уделить гостям внимание, выслушать их – и вместе пережить этот неповторимый момент.

КРАСОТА В СЕРДЦЕ СМОТРЯЩЕГО.

ПОНЯВ, ЧТО ВЫ УЖЕ ИДЕАЛЬНО НЕИДЕАЛЬНЫ, ВЫ ПЕРЕСТАНЕТЕ НУЖДАТЬСЯ В ВЕЩАХ ДЛЯ ПОДНЯТИЯ САМООЦЕНКИ.

ДУШЕВНАЯ ПРОСТОТА – ИСТОЧНИК НАСЛАЖДЕНИЯ.

– Что вы чувствуете в своем физическом пространстве? Что любите больше всего? Что хотели бы изменить?

– Чего у вас больше, чем нужно?

– Есть ли у вас привычка к накоплению? Что она отражает?

– Что из своих вещей вы цените? Как можно чаще использовать эти вещи в повседневной жизни?

– Какие стороны японской красоты и душевной простоты вас вдохновляют? Как бы вы могли воплотить эти идеи в личном пространстве?

– Если бы вы могли избавиться от одной вещи в своей жизни (материальной или нематериальной), что бы это было? Что изменилось бы? Как глубокое осознание красоты и душевной простоты поддержало бы вас в этом поступке?

– Что еще в жизни вы хотели бы упростить?

– Действительно ли вам это по-настоящему нужно?

Миллионы туристов каждый год устремляются в Японию, чтобы полюбоваться ее сокровищами – горами, вулканами, горячими источниками, субтропическими пляжами и лучшим снегом в мире. На каждом углу вы вспоминаете о природе и временах года. Люди не просто смотрят на природу, они живут в ней, отождествляют себя с ней, радуются ей, носят ее и идут с ней по жизни рука об руку.

Я осторожно шагаю вперед в своих носках, следую за буддистским монахом в самуэ (храмовая рабочая одежда) и маленькой шапочке. Это монах из Дзуйхо. Он обладает огромной мудростью – и множеством свитков с историями. Мне кажется, что я задаю слишком много вопросов в этом тихом месте, но он настолько удивителен, что не могу сдержаться. Я заказала чайную церемонию в Тайяне, копии оригинального чайного домика Сэн-но Рикю, построенной в честь четырехсотлетия со дня его смерти. Мы на мгновение останавливаемся, чтобы с деревянной веранды полюбоваться простым садом камней. Монах замечает за углом еще двух посетителей храма.

Первый – элегантный молодой человек в красивой одежде, но с усталым взглядом. Он несет сумку серебристого цвета: явно прибыл сюда из сверкающего огнями и бурлящего страстями мира Токио. Скоростной поезд за несколько часов доставил его в Киото, в этот тихий храм. Он кажется дезориентированным. Монах подходит, чтобы поговорить с ним.

– О, ты приехал из Гиндзы? – на удивление фамильярно спрашивает он.

– Нет, из Акасаки, – бормочет молодой человек с красными глазами, посматривая на подружку, словно ища подтверждения. Она тоже кажется мне усталой.

– Кем ты работаешь? – спрашивает монах.

– Я занимаюсь коммерческими коммуникациями, – отвечает он.

Ему не по себе – почему он разговаривает о своей карьере с буддистским монахом в саду камней?

– Что? – переспрашивает монах. – Что это такое? Реклама? Ты что-то продаешь?

– Эээээ… да, – выдавливает он, поглядывая на свои ноги.

Совершенно понятно, что` думает монах о его профессии. Это не осуждение – это жалость к молодому человеку, который явно работает с утра до ночи, поддерживает силы энергетическими напитками и ест лапшу рамен среди ночи.

– Думаю, время в храме пойдет тебе на пользу, – говорит монах, а потом поворачивается ко мне: – Ты не против?

Я заказала посещение храма в одиночестве, но теперь уже трое утомленных путников собираются насладиться безмятежностью чайной комнаты.

– Конечно, нет, – отвечаю я.

Монах собирает нас под свое крыло и ведет в Тайан. Это самая маленькая чайная комната, какую я когда-либо видела. Крохотный домик построен из специально отобранных деревянных досок. Приглушенный свет пробивается сквозь окна, затянутые бумагой. Солнечные лучи тщетно ищут пыль. В углах темно, но каллиграфический свиток сияет в алькове токонома.