Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

Еще один шаг вперед был сделан, когда Юнг ощутил потребность в тщательной разработке поступавших к нему посланий из бессознательного. Согласно его автобиографии, в одно из воскресений 1916 года звонок у входной двери его дома громко зазвонил, хотя на площадке перед дверью никого не было видно. В итоге у него возникло впечатление, что толпа духов заполнила дом. Юнг невольно воскликнул про себя: «Что все это значит?», и в ответ услышал хор: «Мы души мертвых, вернувшихся из Иерусалима, где не нашли того, что там искали». Этот ответ послужил началом его «Septem Sermones ad Mortuos» («Семь проповедей мертвецам»), которые он написал за три вечера и опубликовал анонимно, приписав их авторство гностику Василиду из Александрии 42. Впоследствии он написал еще две работы, по-видимому, в том же неогностическом ключе - «Черную книгу» и «Красную книгу», которые остались неопубликованными.

-303-

Генри Ф. Элленбергер

Постепенно у Юнга стало создаваться впечатление, что он выходит из пределов бесконечно длящейся ночи, и тогда он сделал еще одно замечательное открытие: процесс, в который он был вовлечен, имел свою цель: он вел индивидуума к открытию наиболее сокровенных начал своей личности, иначе говоря - самости 43. Это продвижение от бессознательного к сознательному и от эго к самости Юнг наименовал индивидуацией. К концу Первой Мировой войны Юнг обнаружил, что решающий сдвиг в процессе индивидуации часто знаменовался появлением в сновидениях специфической квадратной фигуры, более или менее сходной с мандалами Индии или Тибета. В начале 1919 года Юнг решил положить конец своему эксперименту, из которого он вышел новым человеком с новым учением. Ему предстояло теперь посвятить оставшуюся часть жизни применению и распространению своих открытий.

Мы, таким образом, видим, что промежуточный период с 1913 по 1919 год явился периодом творческой болезни. Она характеризовалась теми же чертами, что уже были отмечены нами в болезни Фрейда. Творческие болезни обоих этих людей последовали за периодом интенсивного интереса к тайнам человеческой души. Как Фрейд, так и Юнг, порвали или свели к минимуму свои связи с университетом и профессиональными или научными организациями. Оба испытывали симптомы эмоционального нездоровья: Фрейд говорил о своей «неврастении», или «истерии»; Юнг долгие часы проводил в раздумье у берегов озера или строил из камешков маленькие замки. Оба добровольно приняли на себя бремя обязательных психических упражнений, каждый согласно своему собственному методу: Фрейд — с помощью свободных ассоциаций, пытаясь таким образом вернуть себе утраченные воспоминания раннего детства; Юнг - посредством сознательно возбуждаемого воображения и зарисовывания своих сновидений. Для обоих описанные упражнения играли роль самотерапии, хотя поначалу они лишь усиливали их страдания. Безусловно, подобные эксперименты были небезопасны для экспериментирующих. Парадоксальная дружба Фрейда с Флиссом лучше всего может быть понята в качестве средства сохранения связи с реальностью. Что касается Юнга, то нам неизвестно, какую роль взаимоотношения с людьми играли для него в эти годы и можно ли вообще говорить о каких-либо серьезных взаимоотношениях, но, так или иначе, он сознательно оставался верен своим семейным, профессиональным и гражданским обязанностям.

-304-

9.Карл Густав Юнг и аналитическая психология

О путешествии Юнга через бессознательное нам известно лишь то, что он сам рассказал о нем на своих семинарах 1925 года и, позднее, в автобиографии. К сожалению, совпадающих по времени документальных свидетельств об этом путешествии, сопоставимых с письмами Фрейда к Флиссу, нет, а о профессиональной деятельности Юнга на протяжении данного периода имеется очень мало сведений. Юнг говорит, что в это время он был покинут всеми своими друзьями и находился в состоянии совершенной изоляции. Здесь мы имеем дело с несомненным преувеличением, поскольку у него сохранялось несколько учеников и, кроме того, в 1916 году в Цюрихе образовалась небольшая группа юнгианцев, именовавшаяся Психологическим Клубом 44.

Состоянию творческой болезни обычно быстро наступает конец, и за ним следует непродолжительная фаза эйфории, ощущения приятного возбуждения и потребности в деятельности. В своих семинарах Юнг иногда ссылается на эмоциональное состояние индивидуума, преодолевшего чрезмерную интроверсию и успешно продвигающегося в сторону экстраверсии, а также упоминает о «чувстве облегчения и свободы» у человека, который не ощущает более на себе бремени общественных условностей.

Когда подобного рода эксперимент увенчивается успехом, то это находит свое выражение в устойчивом изменении личности. Юнг, подобно Фрейду, почувствовал теперь в себе силы стать основателем и вождем своей собственной школы. Но, в противоположность Фрейду, он, кроме того, вышел из своей творческой болезни с повышенной расположенностью к интуиции, психическим переживаниям и исполненным смысла сновидениям. Еще одной характерной особенностью тех, кто пережил подобное духовное приключение, является их склонность приписывать универсальную значимость своему личному опыту. Знавшие Юнга помнят тот тон абсолютной убежденности, каким он говорил об аниме, самости, архетипах и коллективном бессознательном. Для него они являлись психологическими реальностями, существование которых было столь же несомненным, как и существование материального мира вокруг него. В эпоху, последовавшую за Первой Мировой войной, Юнг вошел, благодаря своему психологическому опыту, человеком, претерпевшим глубоко обогатившую его внутреннюю метаморфозу. Он был теперь главой психологической школы и одним из самых модных психотерапевтов, привлекавшим к себе массу пациентов из Англии и Америки. Он жил в собственном прекрасном аристократическом доме в Кюснахте вместе с семьей, включавшей уже пятерых детей: Агату (ро-

-305-

Генри Ф. Элленбсргер

лившуюся 26 декабря 1904 года), Анну (8 февраля 1906 года), Франца (28 ноября 1908 года), Марианну (20 сентября 1910 года) и Эмму (18 марта 1914 года). Его жена была незаурядной женщиной: прекрасно знающая свое дело мать и домашняя хозяйка, с богатыми и яркими жизненными интересами, она стала его сотрудницей и применяла его психотерапевтические методы. Из своего «Путешествия через Бессознательное» Юнг возвратился с таким изобилием архетипов и символов, что мог теперь почти двадцать лет заниматься одной только разработкой этого материала, а кроме того, использовать его в своей лечебной практике и в целом ряде проводимых семинаров (их содержание машинописно зафиксировано) и печатных трудов. Некоторые из учеников Юнга описывают его жизнь на протяжении этих двадцати лет как посвященную исключительно психотерапии, преподаванию и писанию книг. Сам Юнг считал, что его жизнь была «необыкновенно бедна внешними событиями». Здесь перед нами, несомненно, чрезмерное упрощение, поскольку на самом деле он много путешествовал по свету и имел встречи с выдающимися личностями.