Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

Применению юнговских понятий и политической философии положил начало в 1931 году Шиндлер своим исследованием по конституционному праву и социальной структуре 258. В 1954 году Ханс Фер прилагал в своей книге учение об архетипах к философии права 259. Затем Ханс Марти предложил юнгианскую интерпретацию швейцарской конституции 260. Однако наиболее последовательные усилия в этом направлении были предприняты Эрихом Фехнером в 1956 году 261и Максом Тимбо-Деном в 1959 году 262.

В критическом обзоре всех возможных теорий, которые имели бы отношение к происхождению понятия права (теорий биологических, экономических, политических, социологических, философских, теологических), Эрих Фехнер в конце концов представляет на обсуждение психологическую теорию, основанную на юнгианских понятиях архетипов. По мнению Эриха Фехнера, с помощью социального инстинкта нельзя объяснить возникнове-

-395-

ние правового общества и государства. Например, заповедь Неубий и институт моногамии, вероятно, долго существовали в качестве бессознательных представлений, прежде чем приобрели статус правовых установлений и, следовательно, есть основания видеть в них первоначальные образы или архетипы. Макс Тимбоден утверждает, что государственный строй есть отражение психической реальности. Три классические формы государственного устройства: монархия, аристократия и демократия - соответствуют разным ступеням развития коллективного сознания. Монархия (или автократия) - это государство, в котором один индивидуум приписывает своему я (эго) могущество и актуализирует бессознательные содержания всех остальных индивидуумов. Правитель и управляемые крепко связаны друг с другом благодаря феномену переноса (трансфер), что препятствует развитию индивидов. Аристократия, т. е. строй, характеризующийся господством группы избранных, допускает известное количество психического роста в управляемых индивидуумах. Однако это предполагает сложную сеть взаимоотношений между элитой и массами. Такого рода система имеет много разновидностей, в зависимости от того, держатся ли скрепляющие государство узы на бессознательном переносе или на сознательной передаче полномочий. Под демократией следует понимать государственное образование, состоящее из граждан, в котором все или большинство из них достигли достаточной степени индивидуации; вследствие чего они осознают свои права и обязанности и способны создать подлинное сообщество людей. Обращаясь к теории Монтескье о трех властях (законодательной, исполнительной и судебной), Тимбоден указывает на определенные аналогии, имеющиеся у этой теории с догматом о Св. Троице, и полагает, что она, действительно, обязана своим происхождением этому догмату, благодаря, как он считает, росту осознанности в начале Нового времени.

Такова уж судьба всех новаторов, что развитие их дела невозможно предсказать, ибо это зависит не столько от его действительной ценности, сколько от материальных факторов, исторических обстоятельств и колебаний общественной психики.

Существует фундаментальное сходство систем Фрейда и Юнга, каждая из которых берет начало в «творческой болезни», трансформированной в психотерапевтический метод. Оба предоставляют нам возможность путешествия в бессознательное — в форме личностного анализа или терапевтического анализа пациентов. Но это очень разные путешествия. У тех, кто избирает путь фрейдистского анализа, вскоре развивается интенсивный невроз переноса, их сновидения принимают фрейдистский характер, они открывают у себя эдипов комплекс, детскую сексуальность и страх перед кастрацией. Тем, кто принимается за юнгиан-ский анализ, начинают сниться юнгианские сны, они сталкиваются со своей тенью, своей анимой, прочими своими архетипами и озабочены осуществлением своей индивидуации. Психоаналитик фрейдистского

-396-

толка, рискнувший подвергнуться юнгианскому анализу, почувствовал бы себя сбитым с толку - подобно Мефистофелю во второй части «Фауста», когда он прибывает на классическую Вальпургиеву ночь и с удивлением обнаруживает, что «здесь другой Ад, со своими собственными законами». (В действительности противоположность между фрейдистским и юнгианским бессознательным можно было бы легко проиллюстрировать с помощью противоположности между Вальпургиевой ночью на Блоксберге, с ее демонами и ведьмами, и классической Вальпургиевой ночью с ее мифологическими фигурами).

И поэтому многие люди реагируют на Фрейда и Юнга более в соответствии со своими личными склонностями, нежели исходя из объективного исследования фактов. Некоторые лица чувствуют, что Фрейд стоит на твердой почве научных фактов, тогда как Юнг заблудился в туманах мистицизма. Другие же полагают, что Фрейд лишает человеческую душу той атмосферы тайны, которая ее окружает 263, и что Юнг спасает ее возвышенные ценности. Не сам ли Фрейд (скажут они) взял в качестве эпиграфа к «Толкованию сновидений» стих Вергилия:

Flectere si nequeo Superos, Acheronta movebo (He преклоню я Всевышних, но Ахеронт всколыхну!) то есть (Если я не способен тронуть силы Неба, я призову на помощь силы Ада)

В противоположность этому юнговским девизом мог бы быть другой стих из Вергилия 264:

Carmina vel coelo possunt deducere lunam (Песни могут и саму луну совлечь с небес)

В результате те же самые люди, которые видят во Фрейде колдуна, низведшего человека до его дьявольских инстинктов, вероятно, представляют себе Юнга в виде волшебника, который был способен раскачать луну.

Есть все основания предполагать, что с течением времени сделанное Юнгом подвергнется определенным трансформациям. Одна из причин для этого - общего характера: такова уж судьба всякой идеологии, что каждое последующее поколение стремится увидеть ее в новой перспективе. В случае с Юнгом имеется и еще кое-что. Сделанное им известно сегодня главным образом через посредство книг, статей и выступлений, опубликованных в течение его жизни и собранных в Collected Works. Когда материалы его семинаров, существующие в машинописи,

-397-

Генри Ф. Элленбергер

станут доступными в печатном виде, личность Юнга и его работа предстанут в новой перспективе, и это произойдет еще в большей степени, когда будут опубликованы его письма. Не исключено, что даже его «Красная книга» и «Черная книга», а возможно, и его дневники когда-нибудь будут изданы и покажут его с еще одной, неожиданной стороны. Не только биография человека, но и его образ и посмертное влияние могут претерпевать непредвиденный ряд метаморфоз.

10

Подъем и становление новой динамической психиатрии

Одна из трудностей при написании истории состоит в том, что мы всегда склонны описывать прошлые события на основе того смысла, который они приобрели в наше время. Однако люди прошлого рассматривали современные события в их собственной перспективе. Они уделяли много внимания фактам, которые сегодня забыты или считаются несущественными, и вступали в неистовую полемику по вопросам, которые сегодня едва ли понятны, тогда как многие события, которые представляются нам важными, привлекли к себе мало внимания в тот момент, когда они происходили. Историки должны изображать события в перспективе их прошлого и сосредоточиваться на тех событиях, которые мы теперь считаем существенными.