Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

В июле 1912 года Адлер подал документы на занятие должности приват-доцента Венского университета. Ответ был получен только в январе 1915 года. Неизвестна причина столь длительной задержки. Доклад по кандидатуре Адлера написал Вагнер-Яурегг. Кстати, он председательствовал при сдаче Адлером третьего государственного экзамена и на церемонии присвоения ему звания врача.

-201-

В сообщении Вагнера-Яурегга раздел, посвященный академическим достижениям Адлера, поразительно краток: «По его словам, в течение четырех лет, последовавших вслед за получением диплома врача, он работал в Главном госпитале Вены и в Поликлинике в области психиатрии, общей медицины и офтальмологии, причем он не указывает, в каких институтах и в каких должностях». Такая формулировка свидетельствует о том, что Вагнер-Яурегг не был уверен в правдивости слов Адлера.

Далее, Вагнер-Яурегг отмечает, что две книги Адлера и опубликованные им многочисленные статьи отличаются от научных работ всех (без исключения) остальных кандидатов тем, что остальные кандидаты описывают в своих работах результаты проведенных ими исследований по гистологии, анатомии или экспериментальной физиологии нервной системы или клинических исследований симптомов и этиологии нервных заболеваний, тогда как в работах Альфреда Адлера не содержится ничего подобного.

Он приводит только «объяснения чисто спекулятивного характера». Адлер, принадлежавший к психоаналитической школе, остался верен если не ее учению, то ее методу. Поскольку сторонник этой школы впервые претендовал на должность приват-доцента, то было крайне важно, чтобы коллегия профессоров заняла определенную позицию.

Вагнер-Яурегг считает теорию Адлера о предрасположенности органов к заболеваниям «интересной и разумной», в частности, в том, что такое положение связано с функциональным расширением и, возможно, неврозом, но находит такую концепцию органа чрезмерно общей, поскольку она включает целые системы, а это не способствует точности. Что касается работы «Нервный характер», то Вагнер-Яурегг критикует расширенное определение Адлером невроза и его чисто психогенную концепцию этиологии последнего. Что касается его концепции «ложных целей» «мужского протеста», то приводимые Адлером истории болезней объясняются теми теориями, которые они сами должны доказывать. Вагнер-Яурегг серьезно не воспринимает психоаналитический метод и критикует другие теории, причем некоторые он считает «такими же гротескными, как и теории Фрейда».

Можно ли считать работы Адлера научными? - спрашивает Вагнер-Яурегг. Гла^ньш инструментом Адлера является интуиция, а единственным доказательством служит его убеждение. Работы Адлера «остроумны», однако ученому опасно быть только остроумным. Воображение следует критически контролировать. В свете вышесказанного встает вопрос: «Желательно ли преподавать в Медицинской Школе то, что предлагает Адлер?» Причем есть основание считать, что он никогда не будет преподавать что-либо иное. «Следовательно, моим ответом должно быть решительное нет», заключает Вагнер-Яурегг 42.

На основании такого доклада Профессорская коллегия единогласно отвергла кандидатуру Адлера (все 25 членов коллегии голосовали «против»).

-202-

При чтении доклада Вагнера-Яурегга нельзя отделаться от мысли, что критика Адлера была направлена в первую очередь против Фрейда, имя которого упоминалось несколько раз. Для Адлера отказ явился жестоким разочарованием. Говорили, что причиной отказа были социалистические взгляды Адлера, но это маловероятно. Кстати, памфлет Адлера о работе портных и его ранние публикации по вопросам социальной медицины в докладе Вагнера-Яурегга даже не упоминаются.

Тем временем разразилась Первая Мировая война. Во время этой всемирной трагедии у Адлера были свои личные заботы. Его жена с четырьмя детьми поехала в отпуск в Россию, а когда он послал ей телеграмму, убеждая вернуться в Вену, она не осознала серьезность ситуации, отложила отъезд и была задержана. Несколько месяцев пришлось вести настойчивые переговоры, прежде чем удалось добиться ее освобождения из России и возвращения в Вену через Швецию и Германию. Адлеру исполнилось сорок четыре года, и он не был мобилизован, ибо был освобожден от военной службы в декабре 1912 года. Однако к 1916 году военная ситуация в Австро-Венгрии ухудшилась, и правила военного призыва были пересмотрены. Были мобилизованы многие мужчины, ранее не подлежавшие призыву. И Адлера направили в качестве военного врача в_неЙ2опсихиатрическое отделение военного госпиталя в Земмеринге. В своей автобиографии Штекель упоминает о том, что он работал в том же отделении госпиталя, где до него работал Адлер; он отмечает, что А;]дер_2щагельно_об£ледовал больных, безукоризненно составлял истории болезней, вообще был образцовым врачом 4 3. Позднее Адлер был переведен в нейропсихиатрическое отделение 15-го гарнизонного госпиталя в Кракове. Такой перевод армейского врача, не имевшего воинского звания, в гарнизонный госпиталь университетского города был довольно необычным делом; высказывались предположения, согласно которым это могло быть осуществлено только благодаря очень высокому покровительству 44. О пребывании Адлера в Кракове известно только, что в ноябре 1916 года он прочел лекцию о военных неврозах перед собравшимися там армейскими врачами 45.

Отсутствуют точные сведения о продолжительности работы Адлера в Кракове, но в ноябре 1917 года он был переведен в военный госпиталь в Гринцинге и некоторое время отвечал за лечение тифозных пациентов. О пребывании Адлера в конце войны в Швейцарии известно из сохранившейся открытки; предположительно, он попал туда, сопровождая раненых или больных пленных.

-203-

Поражение Австро-Венгрии сопровождалось длительным периодом крайне бедственного положения в Вене. Люди страдали от голода, от недостатка топлива, темноты на улицах, эпидемий, отсутствия медицинской помощи. Почти все были разорены, состояния и сбережения потеряли и бедные, и богатые, семьи были разлучены, поскольку тысячи мужчин оставались в плену в других странах, не имея возможности вести переписку. Среди возвращающихся солдат и рабочих велась активная революционная пропаганда. Изо дня в день росла преступность среди несовершеннолетних. На венцев угнетающим образом действовала мысль о том, что из центра могущественной империи Вена превратилась в столицу небольшой, не имеющей ресурсов республики.

В этой ситуации всеобщей депрессии вновь проявились, хотя и в обновленном виде, социалистические взгляды Адлера. Об этом свидетельствуют три публикации, появившиеся в 1918 и 1919 годах.