Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 1]

История первой динамической психиатрии выявила некий парадокс: на протяжении целого столетия (с 1784 по 1882 год) новые открытия боролись за свое право на существование. Но после того, как они в конце концов были признаны «официальной медициной» в лице профессоров Шарко и Бернгейма, период ошеломляющего успеха, которым эти открытия «наслаждались», длился меньше двадцати лет, а затем наступил довольно быстрый закат. Проблема этого взлета и падения озадачивала множество выдающихся умов того времени. Жане предположил, что причины этой тенденции лежат не только в самом образе жизни того времени, но и непосредственно в медицине. После 1882 года весь медицинский мир оказался сильно увлеченным гипнозом; на эту тему были сделаны тысячи публикаций, пока они не достигли критической отметки, и после этого гипноз оказался забытым. Наверное, здесь есть доля истины, но должны быть и факторы, связанные непосредственно с самим гипнозом, которые послужили причиной его столь быстрого падения.

Внимательное изучение литературы о гипнозе того времени указывает на то, какими, возможно, были эти факторы. Многочисленные гипнотизеры, поначалу весьма воодушевленные гипнозом, очень скоро обнаружили в нем ряд серьезных недостатков. Не каждый человек в состоянии стать хорошим гипнотизером, точно так же, как и самый лучший гипнотизер не в силах загипнотизировать любого. Стало очевидным, что многие пациенты просто притворялись, симулируя состояние гипноза, хотя на самом деле не были загипнотизированы. Бенедикт, например, рассказывает, что позволил некоторым из своих студентов гипнотизировать пациентов, лечившихся амбулаторно. Эти пациенты в дальнейшем сообщали, что были в состоянии гипнотического сна, но многие из них признавались главным врачам о симуляции гипноза, чтобы угодить молодым докторам. 188Сообщается, что то же самое происходило не только с Шарко (как мы видели выше), но также с Форелем, Веттерштрандом и другими опытными гипнотизерами, пациенты которых даже делали вид, что полностью вылечились, поскольку не осмеливались возражать своим авторитетным врачам.

Случалось и так, что субъекты притворялись загипнотизированными с целью почувствовать себя свободнее и рассказать о мучивших их тайнах, о которых им было тяжело говорить в другой обстановке. Возможно, это имело место с самого начала становления магнетизма. Мы уже рассказывали странную историю о человеке, сильно привязанному к своему другу мужчине. Во время магнетического кризиса этот человек - полностью доверявший своему другу и уверенный в его благорасположении - сказал графу Лутцельбургскому, что его предполагаемый друг предал его и причинил ему вред и объяснил, что следует сделать, чтобы перенести это знание из его «кризиса» в состояние бодрствования. 189Можно привести огромное количество подобных случаев. Доктор Бонжур 190, швейцарский психотерапевт, в 1895 году замечает, что некоторые пациенты рассказывают под гипнозом о вещах, которые их тяготят и о которых в состоянии бодрствования они - притворно - заявляют, что ничего не знают. Впоследствии же эти люди признаются, что знали об этом, но стеснялись говорить.

Тенденция к бессознательной симуляции являлась более серьезным недостатком. Она развивалась у многих гипнотизируемых индивидов и заставляла их угадывать желание гипнотизера и исполнять его. Бернгейм, например, говорил: «Невероятно, с какой проницательностью некоторые загипнотизированные субъекты определяют идею, которую им следует осуществить. Одно слово, жест или интонация уже могут указать им путь». 191Бергсон, предпринявший некоторое исследование так называемой способности к чтению мыслей под гипнозом, заключил, что пациент, которому приказывают выполнить tour deforce (дело необычайной трудности), «будет действовать добросовестно и сделает то же самое, что сделал бы самый бессовестный и наиболее искусный из шарлатанов; он бессознательно использует средства, о существовании которых мы едва ли даже можем предположить». 192Бельгийский врач Крок рассказывал, как, добившись удивительных результатов при использовании гипноза, он в конце концов осознал некоторые факты.

Я проводил множество гипнотических экспериментов и добился, по всей видимости, прекрасных результатов. Это меня насторожило, и я стал крайне осмотрительным. Я добивался поразительной экстериоризации чувствительности, визуализации магнетического и электрического излучений и чуть не стал жертвой своих собственных пациентов - настолько удивительно успешными были мои эксперименты. Но осторожная и тщательная проверка фактов убедила меня, что все это было не чем иным, как эффектом самовнушения. Нам не следует забывать, что загипнотизированный субъект пытается всеми способами, находящимися в его распоряжении, удовлетворить желания магнетизера и выполнить не только его внешние конкретные указания, но также и мысленные пожелания. Загипнотизированные пациенты тщательно исследуют мозг гипнотизера, который обычно не остерегается удивительной чувствительности пациента, и не понимает, что знак, который является незаметным в состоянии бодрствования, может стать крайне важным для пациента под гипнозом. 193

Крок добавлял, что то же самое является истинным и для истерии, и предупреждал: «Если вы хотите быть обманутыми, тогда экспериментируйте с истерическими пациентами».

Дельбеф, еще один бельгиец, который посетил Сальпетриер и нансийскую школу в 1886 году, комментировал поразительные различия, полученные Шарко, Бернгеймом и публичным гипнотизером Донато. 194Дельбеф заключил, что имеет место не только неоспоримое воздействие гипнотизера на пациента («как мастер, так и ученик»), но существует еще большая степень суггестивного воздействия загипнотизированного субъекта на гипнотизера («как ученик, так и мастер»). Первый загипнотизированный субъект формирует (imprints upon) у гипнотизера определенную технику работы и закладывает соответствующие ожидания результатов. В дальнейшем это определяет ту или иную модель работы данного гипнотизера с другими пациентами, в свою очередь, влияющую на ее результаты. Кроме того, гипнотизер, обучавшийся в определенной манере, передает свой метод и ожидаемые результаты ученикам, что объясняет происхождение соперничающих школ, каждая из которых имеет монополию на специфические гипнотические явления. В связи с этим заслуживает внимания то, что выводы Дельбефа недавно подтвердились на базе новых независимых исследований Мартина Орна. 195Неудивительно, что гипнотическую ситуацию часто сравнивают c folie à deux (безрассудство двоих), где «мы не знаем, кто из двух является более безумным». В последние годы девятнадцатого века негативные сообщения накопились до такой критической отметки, что возникла сильная реакция против использования гипноза и современных теорий истерии. Среди лидеров этого движения были люди, которые в течение многих лет проводили эксперименты такими способами, как металлоскопия, действие лечения на расстоянии и перенос симптомов от одного пациента другому. Жане, который был в высшей степени осторожен и экспериментировал с гипнозом и истерическими пациентами, избегая множества ловушек, был одним из немногих, кто продолжал развивать учение первой динамической психиатрии, являвшееся, как это было доказано, здравым.