Сергей Батчиков - Уроки Второй мировой. Восток и Запад. Как пожать плоды Победы?

И наконец, надо окончательно развеять весь мусор с могилы Сталина. За годы его руководства в стране были построены тысячи заводов и фабрик, сотни новых городов, созданы непобедимые Армия и Флот, вооруженные самым современным оружием. Он ликвидировал неграмотность и безработицу, дал трудящимся веру в социальную справедливость и завтрашний день.

Опыт деятельности Сталина– это опыт создания новой, альтернативной Западу, цивилизации, опыт великих свершений в условиях международной изоляции и постоянной военной угрозы, опыт создания сверхдержавы, опыт Великой Победы. То, что сумел сделать Сталин, не удавалось за такой исторически короткий срок ни одному мировому лидеру! Дискредитация этого опыта преступна по отношению к настоящему и будущему нашего народа. Запад зоологически ненавидит Сталина еще с тех пор, когда его лидеры «почему-то держали руки по швам» при его появлении в годы войны. Эта ненависть, однако, не мешает западным странам досконально изучать причины сталинских побед и использовать полученные знания. Архитекторы японского экономического чуда говорят, что по сей день многие крупные японские компании пользуются лозунгами сталинской поры. Гордость за свою историю – необходимое условия для сборки нового типа русского человека, сходного по стойкости и творческой силе с советским человеком эпохи Сталина. И нужно решить эту задачу в короткий срок или, как говорил Сталин, «нас сомнут».

Мой отец погиб под Сталинградом в 1943-м году. И мама, уже вдова с бесцветными от слез глазами, повела меня, шестилетнего мальчика, на трофейную выставку, что была развёрнута в Парке культуры и отдыха. Я помню немецкие бомбардировщики со свастиками, помню тяжелые гаубицы, пятнистые, как жабы, помню бронетранспортеры с растерзанными гусеницами. Я помню огромный, как дом, страшный немецкий танк с уступами, с выемками, с орудием. Этот черный танк был для меня тем чудовищем, что убило моего отца, что принесло горе мне и моей маме. А потом в этом танке, в его бортовине, я увидел громадную, с оплавленными, сверкающими белой сталью краями пробоину – от удара нашей бронебойной пушки. И эта невидимая пушка была тогда для меня той силой, что отомстила за убитого отца, что отвернула от меня, от моего дома, от моей мамы этот чудовищный танк, эту тёмную силу. И с тех пор всю мою долгую жизнь я несу в себе этот образ как образ нашей Победы.

Теперь, в XXI веке, когда в народное сознание вернулись религиозные чувства, религиозные представления, мы смотрим на Победу иначе, нежели тогда, в огненном XX веке. Конечно, Победа и теперь для нас – это великое воинское свершение. Это великий геополитический триумф. Это великое идеологическое одоление. Но сегодня Победа для нас – это еще и огромный религиозный праздник, Победа окрашена религиозными представлениями о мироздании, о его судьбах, о его ценностях. С первых дней войны появилась грозная, прекрасная и беспощадная песня «Священная война». Война священная, Победа священная, народ, победивший в этой войне, – священный народ, он осиян, окружен святыми таинствами и святыми деяниями. Это священное чувство, отсвет святости лежит на всех, кто принимал участие в этой войне: на рядовом пехотинце, на генералиссимусе, на командире взвода или командующем армией. На мальчике, который стоял под открытым небом на морозном поле и точил гильзы для будущих снарядов, а чтобы он доставал до станка, ему под ноги подставляли ящик. Все были святы. Весь народ был святой – святой народ-победитель. И сама Победа сегодня смотрится как великая, нетленная, божественная чудотворная икона.

Эту икону в дни перестройки пытались разрубить топором, пытались осквернить, истерзать, сжечь огнеметом, как и многие ценности, которые тогда испепелялись перед крушением великого красного государства. Сколько наветов было на нашу армию! Что она не так сражалась в начале войны, что она не так освобождала Польшу, что она не так входила в Германию. Сколько наветов было на наших командармов, офицеров! Сколько наветов было на сам народ и на сам смысл этой Победы! Ее хотели испепелить, чтобы она исчезла бесследно.

Но как во время тяжелых боев через линию фронта из окружения выносят знамя полка, обмотав его вокруг простреленной груди, надевают на древко, и под этим знаменем вновь собирается воюющий полк, так и Победа была перенесена нашим народом через черную пропасть 90-х годов. И эта икона опять воссияла. Мы ее отмыли, отмолили, и она сегодня для нас – нетленная святыня, драгоценная сила. Ее и теперь пытаются поругать, осквернить, пытаются вырвать из народных рук. Потому что Победа – та чаша, из которой пьет наше молодое государство российское. В ней вся идеология, все символы и смыслы сегодняшнего нашего государства. И государство подходит к этому водопою, пьет эту святую живую воду.

Победа драгоценна для нас сегодня не только своим прошлым, но и своим грядущим. Потому что в этой Победе сконцентрировались великие технологии, великие достижения, великие прорывы. Победа олицетворяет в себе драгоценное общее дело, по которому истосковался наш народ. Общее дело, которое соединяет в себе штрафника и генералиссимуса, ополченца и командующего, раскулаченного крестьянина и офицера НКВД. Победа соединяет в себе все воевавшие тогда народы: и русских, и украинцев, и узбеков, и евреев, и татар. Тогда был один народ – народ-победитель.

Победа знаменует собой способность нашего народа в дни тягчайших испытаний сконцентрироваться, соединиться для великого порыва, для великого подвига, великого деяния. Если бы не было этой Победы, во что превратилась бы сегодняшняя планета? На ней бы по всем континентам пылали крематории. Человечество не досчиталось бы множества народов, множества культур, традиций и школ. Ад одержал бы победу над раем, тьма поглотила бы свет, добро навсегда бы сгинуло перед лицом вселенского зла.

Но этого не произошло. Победа опрокинула замыслы вселенской тьмы, и ад не одолел света. Народ-победитель встал во весь рост как народ-великан. Героями были все. И те, кого мы до сих пор не знаем и не похоронили, кто лежит костьми под мхами у Тихвина или Ржева. И тех, что прошли всю войну и на Красной площади кидали штандарты немцев к подножию мавзолея. Героями были те, кто трудился в тылу, стоя у мартена, и те, кто сражался в партизанах и действовал в подполье в глубоком тылу у немцев.

Но война оставила в нашей памяти отдельный «красный синодик», куда включены великие подвижники и мученики. Это 28 гвардейцев-панфиловцев, которые кидались с гранатами под танки у Дубосекова. Это Талалихин, который направил свой истребитель на немецкий ревущий «хейнкель», собиравшийся бомбить Кремль. Это Гастелло, который нацелил свой подбитый бомбардировщик на колонну немецких танков. Это Зоя Космодемьянская, которая с эшафота, истерзанная, с петлей на шее продолжала кричать в лицо фашистам, что победа будет за нами. Это мученики «Молодой гвардии», которые выдержали страшные пытки в застенках гестапо, но не сдались на милость победителей. Это генерал Карбышев, который, стоя под ледяной водой, своим мученичеством превращал черную воду смерти в живую, святую воду. Я думаю, что эти мученики были не просто мучениками красной веры, красной религии. Они были мучениками, погибавшими за высшие райские смыслы, за высшие представления о добре и зле. За те представления, которыми наполнена сегодня церковь, наполнено религиозное сознание. И как знать, может быть, когда-нибудь иконотворец напишет на большой тяжелой доске образ Карбышева или образ 28-ми гвардейцев-панфиловцев. И над их головами просияют золотые нимбы.